Тайные знаки - Сашнева Александра (2003)

Какое сладостное иногда чувство лень! Как приятно иногда сидеть полдня около окна с чашечкой кофе и… Сигаретой? Нет! Курить Марго почти бросила. Как сказала тогда у галереи, так и и сделала. Пробовала иногда затянуться, но — никакого удовольствия. Хоть какой-то толк с Никалая Гороффа!

Не-е-е-т! Хорошо сидеть на стуле около открытого окна теплым матовским деньком, попивать кофеек и листать тетрадку со стихами. Со старыми заброшенными стихами! И менять иногда какую-то строчку, а иногда восхищаться удачей — надо же как здорово, как кратко и выразительно получилось! Нет, это не самолюбование.

Отнюдь.

Ведь найдя на берегу моря красивый камень или раковину, торопишься тотчас похвастать ей и сказать: «Посмотрите! Как красиво!» А стихи — те же камешки с пляжа. И так же, как волны моря округляют гальку, стихи окатывает терпеливое время. Город, ветер, снег, дождь, утро, вечер, любовь, ненависть… Прибой человеческой речи постоянно приносит разнообразные формы…

А поэт…

А что поэт?

Он только нашел раковину и показал вам ее, и дал послушать, приложив к уху!

Посидев с тетрадкой, Марго исправила несколько строчек и наконец-то дописала песню про «Выстрел». Почему-то она была уверенна, что это песня. Может быть, в строчки как-то залетела мелодия? Сама собой, точно птица или бабочка.

Закончив со стихами, Марго, умиротворенно улыбаясь, сложила в рюкзачок разные свои вещички: ключ, найденный на кладбище, остатки красок (больше она у Аурелии не писец), разные мелочи (как то: ручку, плод каштана, чистые носки, трусы, майку) и тетрадку, в которую она переписала все стихи, сочиненные в Питере.

Коша сама не знала, что заставило ее собрать вещи — скорее просто желание завершить долгую работу чем-то вроде уборки.

Надо же! Как мало у нее вещей! Да и зачем они?

Что-то еще! Что-то она забыла!

Ах да! Шпажка! Надо воткнуть ее в воротник куртки. Наверное, вся эта история со снами и привидениями — бред. Просто сон, в котором Марго осмысливала некую информацию, полученную днем, но не осознанную. Но теперь, когда она поняла и связала все, что знала об Аурелии в единое целое, ей показалось глупым бояться снов.

А паутина? Паутина, которая и сейчас видна, если присмотреться как следует. Ну что ж? Возможно, это некий след какой-то химической реакции, которая происходит под дейсвием этой шпажки в воздухе, а глаза, получая кванты излучения (которое неизбежно присутствует в любой химической реакции), глаза видят эти следы ионов (или чего-то там еще) как некую светящуюся сетку. Вот и все. Просто.

Роботы? С ними не все так просто, и надо разбираться, но одно ясно — если Марго не в состоянии победить ночные страхи, то какие уж там роботы?

— Надо, пожалуй, не ждать до завтра, а собрать холсты прямо сейчас, — Марго сказала это по-русски и снова удивилась, как стала далека от самой себя.

Она усмехнулась и повернула к свету последнюю работу Марго Танк.

Марго Танк, Никола Горофф. Какая разница?

Работа называлась «Прощание». На голубом трансцедентальном фоне трансцедентального океана две абсолютно одинаковых девушки тянулись друг к другу руками. Их разносило в разные стороны. Вода в данном случае означала движение жизни, и тела девушек, как субстанция, принадлежащая бренности, подчинялись натиску воды. Лица же, символизирующие осознание и способность разума отвлечься от сиюминутного, были направлены навстречу друг другу.