Тайные знаки - Сашнева Александра (2003)

— Привет! — улыбнулся в ответ Эдик.

Катька рассчитывала, что басист пригласит ее к себе, но тот тихо исчез за дверью. Ну хрен с ним. Стрельцова решительно направилась к лабухам! Ну бездарь она! Бездарь! Не может она написать стихи, как Цой или как Макаревич, но она же пелка! Пелка она, а не поэт! А что, Пугачева сама себе пишет. Конечно! Размечтались! Все от нее хотят чего-то невозможного, надоели! Что на ней на Стрельцовой свет клином сошелся? Да у нее, вон, Макся в Саратове! Если она сама ни на что не годится, пусть хоть деньги будут у ребенка. Чтобы выучиться нормально, чтобы в нормальный институт поступить. Да просто! Сколько поколений можно в дерьме копошиться? Купить шоколадку или до следующей получки ждать? К черту!

Бафомет так Бафомет! Если нельзя добыть славы Фицжеральд, она согласна на славу Мадонны! У той кстати, денег еще и больше.

Стрельцова решительно направилась к номеру лабухов.

— Ну что вы, мудаки? — ласково сказала она, когда Плесень открыл ей дверь. — Мне только парой слов надо было с Эдом перекинуться. Он для меня кое-что должен был узнать. А вы сразу!

— А-а-а-а, — по-доброму протянул Плесень. — Тогда заходи. Щ-щас Обор отмокнет, он тебе все расскажет. Он с менеджером разговаривал и контракт он подписывал. Я так. В коридоре постоял. Мы, барабанщики трепаться не любим. Водки?

— Давай! — кивнула Катька.

Плесень не пожадничал и набухал половину гостинничного стакана.

— За крутое будущее группы «Бафомет»!

— Ага, — сказала Катька и взяла стакан. — Вы что? Так и назвать решили?

— Ага! — кивнул Плесень. — А что? Хуже «Robots»? По-моему, круче! Давай! Накати!

Катька решительно залила в себя требуемую дозу сорокапроцентного алгкоголя. С счастью французская водка была не в пример русской куда более приемлемой для заливания в неограниченных количествах. И ацетоном она не воняла, и язык не щипала и при взбалтывании не зрывалась фонтаном искристых пузырьков.

— Ура! — сказала Катька, чувствуя прилив куража. — За группу «Бафомет!» Итак они нажрались до зеленых зюзей, орали безобразно и клялись, что сделают не только всю Европу, но и всю Америку. Как «Дип пёрпл» или «Лед Цепелин» или как Мик Джаггер. Пример «Дорз» или Мерлина Менсона тоже вдохновлял, но по размышлении все пришли к выводу, что славы у них было хоть отбавляй, но вот с баблом… На х надо давать на себе навариться разным там пролюсерам, лейблам и прочему говну, которое музыка не интересует вообще, а только количество проданных блестящих кружочков. Да если бы пустые диски покупали по такой цене, как музыкальные, они бы продавали лучше пустые!

Кончилась попойка тем, что Оборотень ни с того ни с сего вскочил на стол и, вытащив свой крохотный писюн возопил:

— Мы их всех! Мы их сделаем!

Обор начал возбуждать себя ритмичными движениями, собираясь исторгнуть фонтан, и Катька решила, что с нее достаточно. Она поднялась и на нетвердых ногах направилась к дверям. Мир вокруг нее закружился, и последнее, что Стрельцова запонила были жаркие объятия Плесеня, а потом ее Стрельцовой стремительный полет в дверь.

«Я убил мадам Гасион»

Утром Марго проснулась и поняла, что — все.

То есть совсем все! Окончательно — все!

Все работы готовы. Может быть чуть-чуть только не досохли. Но, если Жак будет везти их аккуратно, то ничего страшного. Для верности она спрыгнула с постели и потрогала последние работы пальцем. Чуть-чуть липнет. Но, если не царапать, то ничего. Вчера она еще оставляла какую-то мелочь на утро, но сегодня понятно, что это пустое. Время работы прошло.

Наступило время лени.

Лень.