– Ты меня убиваешь. Послушай. Без мужчины женщина гибнет. Без него она суха и безжизненна, как выбеленная ветром и солнцем кость. Я сделала все, что могла, чтобы разбудить твои чувства. – По ее щекам потекли слезы. – Пожалуйста, Сайлекс. Один раз. Только один раз покажи мне, что любишь меня. Нас никто не увидит.

Она сбросила с себя накидку. От холода ее маленькие груди покрылись гусиной кожей, соски напряглись.

– Я не могу, – неслышно пролепетал Сайлекс.

– Только один раз, – настаивала она. Сайлекс смотрел на нее как завороженный. – Обещаю, потом я оставлю тебя в покое. Только раз.

Не в силах более противиться всепоглощающему желанию, он протянул к Деникс дрожащие руки и прижал ее к себе. Не прерывая долгого поцелуя, они опустились на теплый песок. Сайлекс не дал ей встать на четвереньки, как было принято в их племени. Вместо этого он показал ей, чему научился, подглядывая за Сородичами, – что они могут смотреть друг другу в глаза.

Деникс ждала его, но Сайлекс, с трудом сдерживаясь, медлил. Он помнил, что она еще ни разу не была с мужчиной. Он стал целовать ее грудь, лаская языком соски, пока Деникс не застонала, прикрыв глаза, и не притянула его к себе, впившись губами в его губы. Наконец, они соединились, и Деникс ахнула.

* * *

Наутро следующего дня Калли направилась к пещере Беллы. Старейшина рыдала, опустив голову на руки.

– Белла, что с тобой? Почему ты прячешься? Альби созвала женщин на совет. Альби!..

Белла даже не посмотрела на нее.

Калли нахмурилась.

– Нельзя сидеть сложа руки. Ты Старейшина, и только ты вправе созывать совет. Понимаешь? Прячась ото всех, ты открыто признаешь, что Старейшина теперь Альби.

Калли протянула к подруге руку, но та оттолкнула ее.

– Альби хочет, чтобы Мора… – Калли запнулась. – Она хочет его смерти, Белла.

Калли представила себе, как это произойдет: Альби и ее приспешницы окружат Мора, а тот, будучи мужчиной, не сможет дать им отпор, ведь мужчинам запрещалось поднимать руку на женщину не из его семьи. Женщины растерзают его, довершив то, что не закончил Грат.

– Я пыталась. И не могу, – прошептала Белла. – Я не могу быть Старейшиной, когда над нами висит проклятие.

– Что ты сказала? – взвизгнула Калли.

– Извини, – пролепетала Белла.

– Белла, что ты говоришь! Ты не хочешь быть Старейшиной? Ты готова лишиться своих привилегий, своей пещеры, ванны, своего места у общего костра? Возможности защитить мужа от посягательств Пэллока? Готова?

Белла посмотрела на Калли остекленевшим взглядом, запутавшись в потоке ее красноречия.

– Ты сохранишь свой статус, только если явишься на совет, – убеждала подругу Калли. – Ты должна прийти – ради себя. И ради меня. Ты должна вступиться за Мора. Пожалуйста, Белла. Спаси себя, мужа – и моего сына. Пожалуйста, пойдем со мной.

В глазах Беллы слабо вспыхнула какая-то искра, но тут же потухла.

– Нет, – прошептала она, качая головой, – я не могу.

* * *

Женщины уже расселись в круг, в центре которого с видом победителя расхаживала Альби. Чувствуя на себе косые взгляды, Калли отыскала Рене и опустилась на землю рядом с ней.

– Белла придет? – встревоженно шепнула Рене.

Калли отрицательно мотнула головой.

– Медлить больше нельзя, – раскатистым голосом начала Альби, завладев всеобщим вниманием. – Пора избавиться от проклятия, которое преследует Сородичей. Оно увело прочь оленей, погубило мужчин и не дает лету вступить в свои права.

Калли оглянулась: женщины как завороженные следили за Альби. Калли поняла, что проиграла. Теперь Альби не отступится, пока не доведет дело до конца. Надо действовать решительно.

Калли встала, обратив на себя все взгляды.

– Да, – сказала она, – ты права. Медлить нельзя.

Женщины смотрели на нее с немым ужасом в глазах, пораженные тем, что услышали. Даже Альби онемела от изумления и подозрительно сощурилась.