Карпатская тайна - Дэвид Гоулмон (2017)

Эверетт почувствовал, что зверь остановился, а затем поднялся на задние лапы, ухватился за большую сосну и огляделся. Карл действительно ощущал запахи леса и горы, запах птиц высоко в гнездах. Он лучше видел в темноте, чем когда-либо днем своими собственными глазами. Все было серых и зеленых оттенках, и капитан видел все предметы и движения вокруг. Казалось, что каждое животное, лежащее в своей норе или гнезде, знало, что оборотень бродит по горе в эту ночь. Эверетт никогда не чувствовал такой силы, как в тот момент. И самым удивительным было то, что он знал: Станус наслаждался этим хвастовством.

Потом Карл почувствовал, что внимание зверя привлекло что-то внизу. Когда Эверетт настроил свой разум на разум волка, он увидел цветные переливы «Замка Дракулы».

Капитан почувствовал себя свободным и впервые ощутил, как Станус ухватился за дерево, на которое опирался, и завыл. Это развеселило Карла. Казалось, что голиа провозглашал миру, что к нему приближается что-то особенное – одно из величайших творений Господа.

Затем Станус опустился на все четыре лапы, и его пальцы свернулись внутрь, сделав руки пригодными для бега. Он бросился вниз с горы на умопомрачительной скорости, и Карл чувствовал, что животное хочет продемонстрировать ему свою истинную силу и мощь.

Он бежал к «Замку Дракулы».

* * *

Уилл Менденхолл проснулся и не сразу сообразил, где находится. Прошлым вечером он вымотался гораздо сильнее, чем думал, и уснул сразу же, как только положил голову на надувной матрас и спальный мешок, который ему дали парни из 82-й дивизии. Эти ребята сказали ему, что будут стоять на карауле возле своего маленького лагеря на три палатки.

Пока лейтенант пытался сориентироваться, его глаза расширились, и он, наконец, понял, где он и что его разбудило. Это были не странные звуки и не ночные животные, это был его мочевой пузырь. Если бы он не проснулся в этот самый момент, то произошло бы то, что ему никогда не дадут забыть – особенно Райан. Уилл поблагодарил небеса за то, что накануне был слишком вымотан, чтобы даже расшнуровывать сапоги, прежде чем отрубился. Он вскочил с надувного матраса, подполз к выходу из палатки и бросился наружу, едва не налетев на двоих мужчин, которые как раз сменялись на карауле.

– Эй, лейтенант, похоже, что праздник закончился где-то час назад, и мы… – начал кто-то из них.

Уилл побежал мимо этих мужчин, и они проводили его взглядами. В следующий миг он исчез за деревьями, которые росли рядом со старым амбаром прямо под неровной поверхностью горы.

– Не могу сейчас говорить, чрезвычайное положение! – крикнул он, пролетев мимо военных.

Наконец, Менденхолл, добрался до деревьев, расстегнул ширинку джинсов и начал мочиться прямо на нижнюю часть скалы, закрыв глаза и засвистев.

– Господь всемогущий! – прошептал он затем. – Чуть не…

Уилл поднял голову после первоначального облегчения от того, что он все же успел добежать до деревьев, и замер: он увидел два желтых миндалевидных глаза, которые смотрели на него сверху вниз. Зверь висел вверх ногами, и из-за темноты молодой человек ничего не видел, кроме его черного меха. Менденхолл уставился на идеально замаскированного голиа, и когда его облегчение испарилось, понял, что это был Станус, вонзивший все четыре комплекта своих когтей глубоко в горный склон. Кроме того, Уиллу стало ясно, что он видит то, что зверь делал лучше всего – он отлично умел лазить по горам, как и рассказывала Элис. Станус висел вниз головой, и Менденхолл увидел, как он медленно открыл рот и начал наклоняться вперед, приближаясь к нему.