Алхимик (сборник) - Паоло Бачигалупи (2008)

– Да-да… хорошо. Спасибо, деточка. – Я набрал в грудь воздуху. – Понимаете, балантхаст уничтожает терн. И не только плети. Он бьет в самый корень терновника и отравляет его насмерть. Поставьте его в двух ярдах от главного корня – и он уничтожит больше, чем способна сработать целая бригада за полдня.

Мэр подался поближе:

– Вы можете подтвердить свои слова?

– Да, конечно. Прошу прощения. – Я вытащил из сумки небольшой глиняный горшок, обернутый мешковиной, и перед тем как развернуть ее, надел кожаные перчатки.

– Терн, – объяснил я.

При виде растения в горшке они оба ахнули. Я посмотрел на их встревоженные лица.

– Мы работаем в перчатках.

– Вы принесли в город терновник? – спросил мэр. – Сознательно и намеренно?

Я запнулся, подыскивая слова.

– Это было необходимо – для испытаний. Наука алхимии требует большого количества проб и ошибок.

На их лицах застыло неодобрение. Я зажег спичку, поднес к стеклянному пузырю. Захлопнул его крышку.

– Задержи дыхание, Джайала. – Я глянул на мэра виноватыми глазами: – Дым очень едкий.

Мэр и магистр тоже задержали дыхание. Балантхаст завибрировал, выделяя энергию. Смертельная рябь пробежала по поверхности почвы, горшок треснул. Терновник увял и погиб.

– Магия! – крикнул Скацз, бросаясь вперед. – Что это за магия?

– Нет, магистр! Это лишь алхимия. Магия на терн просто не действует. Не обезвреживает его яд, не убивает семян, не сжигает плетей. Это совершенно новая вещь.

Скацз схватился за балантхаст:

– Я должен посмотреть.

– Это не магия. – Я потянул балантхаст на себя – в страхе, что он его сломает. – Здесь используются природные свойства мелии. Да, особый вид, любимый магистрами, но это всего лишь применение природных сил. Мы испаряем мелию с некоторыми добавками, прогоняем через эту трубу и при помощи серы, селитры и угля посылаем ее суть в землю. И даже малые дозы творят чудеса. Суть мелии связывается с корнем терновника. Убивает его, как видите. Ее тянет к терну, как муху к меду.

– И что заставляет мелию искать терн?

Я пожал плечами:

– Трудно сказать. Быть может, магические следы ауры растения. Я до мелии испытывал тысячи иных субстанций, но только кора мелии дает такой эффект.

– Вы думаете, мелию привлекает магия?

– Ну… – я был осторожен. – Определенно ее привлекает терн. Вода и масло не смешиваются. Мелия и терн представляются противоположностями, и это создает между ними сродство… – Я чувствовал, как меня бросило в пот от этих взглядов. Очень мне не нравилось, что Скацз так одержим поисками магии. – Я бы не стал утверждать с уверенностью, что именно магия так влечет к себе суть мелии…

– Что вы все ходите вокруг да около? – перебил Скацз. – Хуже, чем жрица Руиза!

– Простите, – пролепетал я. – Не хотел, чтобы вы подумали, будто я не разбираюсь в собственных исследованиях.

– Он боится, что мы позовем палача, – пояснил мэр.

Я улыбнулся болезненной улыбкой:

– Совершенно верно. Терновник уникален. У него есть свойства, которые можно было бы назвать магическими, – поразительная способность к росту, стойкость, бурное распространение в ответ на магию, – но кто может сказать, какой именно уникальный аспект притягивает к нему суть мелии? Эти вопросы вне моего понимания. Я ставлю эксперимент, записываю результаты и затем ставлю следующий. Алхимический ответ на мелию – гибель терновника. Что вызывает эту реакцию, существует ли какая-либо остаточная магия, которая высасывается из корней терна и перестает прикрывать его от действия мелии, – не знаю. Но мелия действует, и преотлично. В поле есть участок, который я сам расчистил в терновой стене. За то время, что хватило бы на три хлопка в ладоши, я очистил пространство больше этого кабинета.

Мэр и магистр переглянулись.

– Вот так быстро? – спросил мэр.

Я энергично закивал.