Справедливость. Как поступать правильно? - Майкл Сэндел (2013)

Утилитарист может быть озабочен, что подобные игры ожесточат нравы и породят еще большее насилие на улицах Рима — или вызовут страх и трепет потенциальных жертв, которые станут опасаться, что однажды и они могут попасть в пасть льва. Если эти последствия достаточно плохи, они, как можно думать, могли перевешивать удовольствие, приносимое от игрищ на арене Колизея, и дать утилитаристу причину для запрета этих игр. Но если такие расчеты — единственные причины противиться преданию христиан насильственной смерти ради развлечения, то разве не упущено здесь из виду нечто, имеющее моральное значение?

Можно ли оправдать пытки?

Сходный вопрос возникает в идущих ныне дебатах о том, можно ли оправдывать применение пыток при допросах предполагаемых террористов. Рассмотрим гипотетический случай с бомбой с заведенным временным взрывателем. Представьте, что вы — глава местного отделения ЦРУ. Вы захватываете человека, которого подозреваете в связях с террористической организацией. Вы полагаете, что этот человек располагает информацией о ядерном устройстве, которое сегодня должны взорвать на Манхэттене. Время уходит, а задержанный отказывается признать, что является членом террористической группы, или сообщить данные о местонахождении бомбы. Будет ли правильным применение пыток к этому человеку до тех пор, пока он не скажет, где находится бомба и как ее разрядить?

Доводы в пользу применения пыток начинаются с утилитаристского расчета. Пытки — это причинение подозреваемому страданий, которые резко сокращают его счастье или пользу. Но если бомба взорвется, погибнут тысячи ни в чем не повинных людей. На утилитаристских основаниях можно утверждать, что причинение страданий одному морально оправданно, если пытки предотвратят гибель и страдания в огромных масштабах. Доводы бывшего вице-президента США Ричарда Чейни, который утверждал, что применение жестких методов допроса к подозреваемым террористам из Аль-Каиды помогло предотвратить новый удар террористов по США, основаны на такой утилитаристской логике.

Сказанное не означает, что утилитаристы непременно отдают предпочтение пыткам. Некоторые из них выступают против пыток на практических основаниях. Они утверждают, что пытки редко дают нужный результат, поскольку информация, полученная под пытками, часто недостоверна. Так что страдания причиняют, но общество от этого большей безопасности не получает, к тому же пытки не увеличивают коллективную пользу. Или же такие утилитаристы обеспокоены тем, что если в США начнут применять пытки, то попавших в плен американских военнослужащих, соответственно, будут подвергать более жестокому обращению. С учетом всех обстоятельств этот результат может на самом деле уменьшить совокупную пользу, которую связывают с применением американцами пыток.

Такие соображения практического порядка могут быть или не быть верными. Однако как причины для возражений против пыток они вполне совместимы с утилитаристским мышлением. Эти доводы не утверждают, что пытать человека неправильно по сути, они лишь подчеркивают, что применение пыток приведет к плохим результатам, которые в совокупности принесут больше вреда, чем блага.

Некоторые отвергают пытки в принципе, считая, что они нарушают права человека и являются неуважением достоинства, внутренне присущего всем людям. Возражения против пыток не зависят от утилитаристских соображений. Такие люди утверждают, что права человека и человеческое достоинство имеют нравственную основу, выходящую за рамки пользы. Если эти люди правы, то философия Бентама ошибочна.