Русское влияние в Евразии. Геополитическая история от становления государства до времен Путина - Арно Леклерк (2014)

Если 1990-е гг. были отмечены спадом торговли между Россией и бывшими советскими среднеазиатскими республиками, то в 2000-е гг. возникла обратная тенденция. Сегодня Россия действительно является основным торговым партнером Узбекистана и Таджикистана, вторым по значимости – для Казахстана и Кыргызстана и только пятым – для Туркменистана, сблизившегося с Турцией. Углеводороды, нефть и газ, очевидно, занимают важное место в этой торговле. К ним следует добавить уран, оборудование для гидроэлектростанций и – помимо энергетического сектора – средства связи, строительные материалы, машины и сельскохозяйственную продукцию, в основном зерно, выращиваемое на севере Казахстана. Все эти виды товаров стали актуальны благодаря существованию Евразийского экономического сообщества и обеспечивают в нем России статус ведущего экономического игрока, особенно в сфере энергетики и инфраструктур. Однако еще многое остается сделать для усовершенствования сферы услуг и технологий, если Россия хочет сохранить лидирующее положение в среднеазиатских республиках (особенно в отношениях с Казахстаном), которые, более не сомневаясь, самым прагматичным образом развернулись навстречу другим партнерам – Европе и Китаю. Помимо экономических реалий большое значение в отношениях между Москвой и Средней Азией имеют и вопросы безопасности[226]. Речь идет о сдерживании наркотрафика[227] – в основном из Афганистана – и пресечении любых попыток исламистов закрепиться в регионе, что может отозваться эхом на территории России – в первую очередь, конечно, на Северном Кавказе, но не только там. Следует помнить также и про Татарстан; наконец, обеспечить необходимую стабильность в странах, неспособных управлять энергетическими потоками, чьи потенциальные проблемы могут привести к массовой, трудно контролируемой миграции. Антитеррористический Центр государств – участников СНГ (АТЦ), объединивший Беларусь, Армению и страны Средней Азии (за исключением Туркменистана), играет специфическую роль в сфере внешней разведки и мероприятий по обеспечению мер правопорядка, однако Организация Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) располагает также и существенными военными ресурсами, острием которых являются Коллективные силы быстрого реагирования, в основном состоящие из элитных российских подразделений. В сфере безопасности также имеет значение двустороннее сотрудничество России с Казахстаном, Кыргызстаном и Таджикистаном. Москва сохраняет в этих государствах, преимущественно в Казахстане и Кыргызстане, свои базы, центры подготовки и испытательные полигоны, например базу в Канте, позднее перемещенную в Ош (в 2010 г. размещенные там российские десантники прекратили узбекские погромы). Поставки военного оборудования – еще одно направление сотрудничества, также предполагающее поддержание тесных связей, установившихся между офицерами армий стран Средней Азии во время их совместной учебы и подготовки. Учитывая, что российские лидеры никогда не представляли себе возможности возвращения к ситуации, предшествовавшей 1991 г., они особенно стремятся наладить партнерство с государствами Средней Азии, и можно констатировать, что начавшееся в 2000 г. возвращение России в этот регион оказалось успешным. Новые здешние государства обладают подлинной независимостью. Россия пытается контролировать «трубы», предназначенные для транспортировки черного и серого золота в Китай или на Запад; имеющиеся у среднеазиатских стран возможности нельзя недооценивать: Казахстан способен экспортировать свою нефть по нефтепроводу Баку – Тбилиси – Джейхан, тогда как туркменский газ может напрямую поставляться в Иран. Государства Средней Азии пытаются опираться на различных внешних экономических партнеров, притом что влияние России все еще остается в этом отношении наиболее значительным. Это позволяет укреплять и политические связи, поскольку Кремль не стремится влиять на авторитарный характер местной власти, и его оппозиция по отношению к западному вмешательству находит здесь широкую поддержку. Общая «исламская опасность» вносит свой вклад в укрепление политической солидарности.