Хроника одного задания - Гончар Анатолий Михайлович

А чехи находились уже совсем близко. Вот уже первый из них, идя по центру вершины, оказался настолько левее, что вышел из поля зрения оптического прибора. Теперь, чтобы взять его на «мушку», следовало довернуть оружие. Довернуть — значит пошевелиться всем телом. Пошевелиться… Алексей не стал продолжать рассуждения. Он просто перенацелил винтовку на идущего вторым, а первый уже был совсем рядом, в двадцати метрах, на уровне плеча. Гаврилюк слышал его шаги, его приглушённое дыхание. Сам же он вжался в приклад и почти перестал дышать. Он понимал, что если впереди идущий его заметит, то ему даже не успеть увидеть, как тот вскинет автомат. Но ведь где-то совсем близко свои, они не дадут, они прикроют. А выстрелов всё нет. Вот и второй вышел из зоны поражения, — прицел сместился на третьего, а где-то там, в глубине растущего на хребте леса, мелькнула фигура пятого…

Подполковник Трясунов

Телефон зазвонил, когда Трясунов, вернувшись из автопарка (куда он ходил проверить, как идут дела по ремонту одного из БТРов), едва-едва вошёл в командирскую палатку.

— Слушаю, подполковник Трясунов, — привычно отозвался он, и устало плюхнулся в стоявшее подле стола кресло.

— Товарищ подполковник! — держа трубку у самого рта и докладывая комбату, старший прапорщик Косыгин слегка даже привстал. — Из Ханкалы к нам вылетела какая-то прокурорская проверка.

— Ну и? — командир отряда пребывал не в духе.

— Приказано встретить.

— По поводу? — снова спросил комбат, имея в виду причину, по которой к ним в отряд едут прокурорские деятели.

— Никаких указаний не было, — отвечая, Косыгин виновато отвёл левую руку в сторону. Будто собеседник мог видеть его действия.

— Хорошо, встретим! — заверил дежурного Трясунов и положил трубку на рычаг. Вольно или невольно, а мысли подполковника закружились вокруг прибывающей проверки. Проанализировав состояние дел в отряде, комбат пришёл к выводу, что причин подобного внимания он не знает. Значит, было что-то ему неведомое, и это привыкшему быть в курсе событий подполковнику очень не понравилось…

А получасом позже пришло ещё одно указание относительно прибывающей проверочной группы.

Старший прапорщик Ефимов

По мере приближения бандитского квартета напряжение нарастало. Я очень давно не чувствовал себя столь неуверенным. Привыкнув к необходимости действовать, сейчас, когда вся моя задача заключалась именно в бездействии, всё мое внутреннее содержание, протестуя против подобного и одновременно страшась его, сжалось в клубок томительного ожидания.

Чехи шли по самой вершине хребта. Нагло, открыто, уверенные, что опасности здесь нет и быть не может. Лишь изредка шедший впереди бандит останавливался и прислушивался к жившему своей жизнью лесу, а может просто ждал, когда подтянутся остальные?

Нас разделяли только реденькие ветки шиповника и тридцать метров практически открытого пространства. Нам, вжавшимся в землю, было слышно, как припечатываются к почве подошвы ботинок впереди идущего, как слегка поскрипывает «упряжь» идущего вторым, как остановился и, совершенно не заморачиваясь соблюдением тишины, высморкался третий. Именно он, проходя мимо наших позиций, замедлил шаг и пристально всмотрелся в переплетение ветвей укрывающего нас кустарника.

«Ну, гад, ну, ну же! — буквально взмолился я. — Вскинь, сволочь, автомат, только вскинь! — ствол моего Калашникова буквально упирался ему в рёбра. Но бандит не остановился, не вскинул оружие, а пошёл дальше, так и не получив свою порцию свинца.