До смерти здоров. Результат исследования основных идей о здоровом образе жизни - Эй Джей Джейкобс (2013)

Пролог

Последние несколько месяцев я составляю список вещей, которые пошли бы на пользу моему здоровью. Это пугающе длинный список. Пятьдесят три страницы. Вот выдержка из него:

• Есть зеленые овощи.

• Каждый день посвящать аэробной физической нагрузке не менее 40 минут.

• Медитировать несколько раз в неделю.

• Смотреть бейсбол (понижает артериальное давление, согласно результатам одного исследования).

• Спать днем (полезно для сердца и головного мозга).

• Петь (профилактика насморка).

• Получить приз киноакадемии (знаю, это не так уж просто, но исследования показывают, что те, кто получил «Оскара», живут дольше тех, кто не получил).

• Поддерживать в квартире температуру около 17 градусов, чтобы калории сгорали быстрее.

• Купить пальму в кадке (повышает содержание кислорода в воздухе).

• Заниматься силовыми упражнениями до усталости мышц.

• Стать жительницей Окинавы (тоже непросто).

И т. д. и т. п.

Кстати, я распечатал этот список – шрифт Papyrus, 9-й кегль, – потому что нашел исследование, по результатам которого выяснилось: трудночитаемые шрифты облегчают запоминание.

Я хочу выполнить все пункты своего списка, потому что моя цель – не просто стать чуть более здоровым. Моя цель – не сбросить пару фунтов. Моя цель – превратить мое нынешнее тело – одышливое, дряблое, довольно хилое, умеренно нездоровое и аморфное – в образец здоровья и физической формы. Стать здоровым настолько, насколько возможно.

Я интересовался этой темой много лет. Но мысль посвятить себя ее изучению посетила меня во время последнего отпуска. Я собирался провести расслабленную неделю с семьей в Доминиканской Республике. Песочные замки. Игра в боггл[1]. Содовая без льда.

Но вместо этого я три дня провел в больнице с тяжелой пневмонией. Я готовился к трудностям из-за смены часовых поясов, каким-то проблемам с желудком, но тропическая пневмония застала меня врасплох.

Я много читал о том, как важна благодарность. И когда я дрожал и хрипел, лежа на тонком больничном матрасе, я пытался найти повод для благодарности. Например, в больнице я получил возможность выучить новые испанские слова: «легкое» и «боль» (pulmon и dolor соответственно). К тому же просыпаться от петушиного крика намного приятнее, чем от воя автомобильной сигнализации.

Никакое из этих соображений не помогало по-настоящему. Но я обнаружил одно огромное преимущество, которое изменило мою жизнь. Это был опыт memento mori[2] длиною в трое суток. Один из немногих случаев в моей жизни, когда я чувствовал, что вот-вот оставлю этот мир. Сейчас мой страх может показаться преувеличенным, но скажу в свою защиту: если ты пристегнут к капельнице и у тебя над головой радуга резервуаров (бесцветный, желтый, голубой, розовый); если видишь врачей, которые говорят, понизив голос, и смотрят на тебя украдкой; если не можешь дышать, не морщась от боли; если твой разум затуманен болезнью, – то думаешь, что покинуть палату можно только вперед ногами.

Никогда прежде я не испытывал столь отчетливого страха. Наверное, оттого, что у меня трое маленьких сыновей. Я хочу быть рядом с ними и видеть, как они растут. Конечно, я хочу побывать на их выпускных вечерах, на свадьбах, но еще я хочу увидеть, как они первый раз поют песню Led Zeppelin в караоке и первый раз пробуют острый перец. Я хочу быть рядом, чтобы объяснить им, как важно сопереживать и чем оригинальный «Вилли Вонка»[3] лучше нового.

Дело в том, что мне 41 год. Я больше не могу относиться к своему здоровью как к данности. Пневмония лишь признак того, что оно ухудшается. Мои кости становятся более легкими и пористыми. Мышцы слабеют. Мозг уменьшается, артерии сужаются, координация ухудшается. Я теряю один процент тестостерона каждый год.