На краю всего - Джефф Джайлс (2017)

И все-таки она оказалась на опушке леса и вынуждена была идти к дому Уоллесов. Джона прекрасно знал, что ходить под деревьями во время ветра нельзя. Однако если собаки забежали в лес, он обязательно бы за ними отправился. Спок и Ухура прожили в доме Зои уже месяц, но раньше их хозяевами были Берт и Бетти. Они могли броситься в промерзший лес, считая, что идут домой.

* * *

От их дома до Берта с Бетти нужно было идти через лес чуть больше километра. Обычно это занимало минут пятнадцать, и заблудиться было невозможно: Бетти сделала на деревьях зарубки, чтобы дети ориентировались по ним. А еще лес делился на три части, так что легко можно было заметить, если вдруг пошел не в ту сторону. Первую часть леса вырубили какое-то время тому назад (Зоина мама упорно называла это «разграбили и изнасиловали»), так что деревья у дома Бисселов были молоденькими. В основном это были серые сосны с шелушащимися стволами. Их посадили настолько близко друг к другу, что казалось, будто они теснятся, чтобы согреться.

Вторую часть Зоя любила больше всего: громадные лиственницы и дугласские пихты. Они заменяли Монтане небоскребы. Им было всего лет по сто, но они казались ровесницами динозавров, были словно частью самой планеты.

Ближе к озеру деревья погибли в непонятном пожаре еще до рождения Зои. Тем не менее они так и не упали, так что оставалось метров триста обуглившихся стволов, так и стоящих мертвыми. Это место было жутковатым и, конечно, стало для Джоны самым любимым. Именно там он устраивал свои игры в стиле «воин Апокалипсиса».

Навещая Берта и Бетти, надо было идти по тропе через молодые деревья, потом через старые и потом через мертвые. Зоя с Джоной проходили этим путем тысячу раз. Заблудиться было невозможно… надолго заблудиться. Не в хорошую погоду и днем.

После того как Зоя прошла по молодому лесу шагов двадцать, мир затих. Только воздух басовито гудел, будто кто-то дул в горлышко бутылки. Она почувствовала себя защищенной – и ей даже стало чуть-чуть теплее. Она направила луч фонарика на вершины деревьев, а потом на мрачное небо над ними, и у нее вдруг появилось странное, неосознанное желание плюхнуться в снег. Зоя тряхнула головой, избавляясь от этой идеи. Холод уже склеивает ей мозги. Если она сядет, то больше никогда не встанет.

Зоя провела фонариком широкую дугу по снегу, чтобы снова найти Джонины следы. Свет был слабым – то ли из-за садящихся батареек, то ли из-за холода, но в конце концов она их отыскала. Джона, наверное, опередил ее минут на десять, а благодаря снегоступам он шел быстрее, чем она. Это было, как в задачке по арифметике: поезд А отправляется со станции со скоростью 90 километров в час, а поезд Б отправляется спустя десять минут со скоростью 70 километров в час… Мозги у Зои слишком промерзли, чтобы найти решение, но, судя по всему, она влипла.

Дорогу к озеру Джона знал, но, похоже, он шел за собаками. Следы от их лап были рваными и резкими. Может, они играли. Может, гонялись за куропатками или дикими индейками, которые порой пережидали метели под кронами деревьев. А может, они просто бесились из-за сильного мороза.

По следам снегоступов Зоя видела, что Джона гонялся за собаками. Она не могла определить: то ли он весело играет, то ли перепуган и уговаривает их вернуться. Мысленно она твердила: «Просто поверни домой, Джона. Это бред. Просто брось собак. Просто уйди». Вот только она знала: он не бросит собак, как бы страшно ему ни стало. Это ее злило, но и заставляло еще сильнее его любить.