Сын охотника на медведей. Тропа войны. Зверобой (сборник) - Джеймс Фенимор Купер, Майн Рид, Карл Май (1841, 1857, 1887)

– Черный Олень и Москит без борьбы оказались в руках какого-то жалкого бледнолицего, они не заслуживают того, чтобы жить дальше, они хотят умереть. Только своей смертью они могут искупить позор, который обрушился на них. И умрут не только те бледнолицые, которые уже попали в плен к шошонам, а даже те, кто до сих пор…

Он замолчал. Его взгляд был направлен на двух разведчиков, которых только что привели Дэви, Боб и Мартин Бауман.

– Почему Черный Олень не продолжает? – задал вопрос Разящая Рука. – Или страх сжимает его сердце?

Вождь склонил голову и молча уставился перед собой. Позади него раздвинулись ветви, но вождь не заметил этого. Разящая Рука увидел голову появившегося апача и бросил на него вопросительный взгляд. В ответ последовал легкий кивок. Оба поняли друг друга даже без слов.

– Теперь Токви-Тей видит, что его надежды на очередную победу напрасны, – продолжал Разящая Рука. – И все же я повторю мое предложение. Я освобожу вас здесь и сейчас, если вы пообещаете мне, что два белых охотника также будут отпущены.

– Нет, мы умрем! – закричал вождь.

– Значит, вы погибнете напрасно, потому что мы все равно спасем пленников.

– Да, может быть, вы их и спасете, потому что, кажется, Маниту оставил нас. Если бы он не ослепил нас и не лишил слуха, вряд ли бледнолицым, у которых нет даже имен, удалось бы похитить вождя шошонов.

– Без имен? Хотите услышать наши имена?

Вождь презрительно покачал головой.

– Я не хочу их услышать. Это ни к чему. Какой позор! Если бы Токви-Тей был побежден Нон-пай-кламой, которого бледнолицые называют Разящая Рука, или другим охотником с не менее знаменитым именем, он мог бы успокоиться. Попасть в руки такого воина не стыдно. Но вы, как собаки, у которых нет хозяина. Ездите в компании черного негра. Мне не нужна милость из ваших рук!

– А нам не нужна ни кровь, ни ты сам, – произнес Разящая Рука. – Мы выехали не для того, чтобы убить доблестных сынов шошонов, а хотим наказать собак огаллала. Хотя вы и не желаете, чтобы наши друзья воссоединились с нами, но мы все равно не хотим поступать так трусливо, как вы. Мы позволим вам вернуться в ваши вигвамы.

Он встал, подошел к вождю и освободил его от веревок. Он знал, что затеял рискованную игру, но был знатоком Запада и его людей и лелеял надежду, что не проиграет.

Вождь потерял самообладание. То, что сделал этот белый человек, было дико и совершенно не понятно! Он освободил своих врагов, не выручив прежде своих друзей. Разящая Рука подошел также к Москиту и освободил его от пут.

Черный Олень уставился на него совершенно ошеломленный. Его рука потянулась к поясу и нащупала торчавший там нож. Дикая радость светилась в его глазах.

– Мы свободны! – закричал он. – Свободны! На нас будут смотреть старые скво и тыкать пальцами, постоянно напоминая нам, что мы были схвачены и пленены безымянными собаками! Мы должны ползать по земле в Стране Вечной Охоты и есть мышей, в то время как наши индейские братья будут радовать свое чрево мясом вечно живых медведей и бизонов! Наши имена запятнаны. Никакая кровь наших врагов не сможет смыть эти пятна, их смоет только наша собственная. Это произойдет сейчас же, Токви-Тей умрет и будет гнать душу своего сына перед собой!

Он вытащил из-за пояса нож, шагнул к сыну и замахнулся, чтобы вонзить клинок в его сердце, а затем убить и себя. Москит не шевелился. Он был готов получить удар от отца.

– Токви-Тей! – раздался громкий голос за спиной вождя.

Этому голосу нельзя было не повиноваться. Он обернулся с высоко занесенной рукой с ножом. Перед ним стоял вождь апачей. Шошон опустил руку.

– Виннету! – воскликнул он.

– Ответь на вопрос, вождь шошонов считает Виннету койотом? – спросил апач.

На Западе койотами называют диких степных собак и маленьких волков. Оба животных трусливы, что часто сопровождается дикими приступами чесотки, поэтому сравнение к койотом – большой позор.