Патруль Времени (сборник) - Пол Андерсон (1988)

— Будем им подыгрывать. — Эверард помрачнел. — Любым способом нужно добраться до роллера и бежать отсюда. Когда освободимся, тогда и разберемся, что к чему.

— Но что здесь произошло?

— Я же сказал, не знаю! На первый взгляд, что-то случилось с греко-римским миром, и победили кельты, но я не могу понять, что именно.

Эверард прошелся по камере. У него созревала печальная догадка.

— Вспомни основные теоретические положения, — начал он. — Каждое событие — результат взаимодействия множества факторов, а не следствие единственной причины. Поэтому-то изменить историю так трудно. Если я отправлюсь, скажем, в средние века и застрелю одного из голландских предков ФДР note 16, он все равно родится в конце девятнадцатого века, потому что его гены и он сам сформированы целым миром предков, — произойдет компенсация. Но время от времени случаются ключевые события. В какой-то точке переплетается такое множество мировых линий, что этот узел определяет все будущее в целом… И вот, где-то в прошлом, кто-то зачем-то разрубил такой узел.

— Не будет голубых вечеров возле канала, — бормотал ван Саравак, — нет больше Города Вечерней Звезды, нет виноградников Афродиты, нет… Ты знаешь, что на Венере у меня была сестра?

— Заткнись! — Эверард едва не сорвался на крик. — Знаю. К черту все это. Нужно думать о другом…

— Слушай, — помолчав, продолжал он, — и Патруль, и данеллиане пока вычеркнуты из истории. (Не спрашивай, почему они не вычеркнуты навсегда, почему мы, вернувшись из прошлого, впервые попадаем в измененное будущее. Мы здесь, вот и все.) Но, как бы то ни было, управления и курорты Патруля, находившиеся до ключевой точки, должны уцелеть. А это — несколько сот агентов, которых можно собрать.

— Если нам удастся туда вернуться…

— Тогда мы сможем найти это ключевое событие и предотвратить вмешательство в историю, в чем бы оно ни состояло. Мы сделаем это!

— Прекрасная мысль. Но…

Снаружи послышались шаги. В замке щелкнул ключ. Пленники отступили к стене. Затем ван Саравак внезапно просиял и, шаркнув ногой, галантно поклонился. Эверард изумленно разинул рот.

Девушка, которую сопровождали трое солдат, была сногсшибательна: высокая, с гривой медно-красных волос, ниспадавших до тонкой талии, зелеными глазами, сиявшими на прекрасном лице, вобравшем в себя красоту не одного поколения ирландок… Длинное белое платье облегало фигуру, словно сошедшую сюда со стен Трои. Эверард уже заметил, что здесь пользуются косметикой, но девушка в ней не нуждалась. Он не обратил внимания ни на золотые и янтарные украшения, ни на пистолеты охранников.

Смущенно улыбнувшись, девушка спросила:

— Вы меня понимаете? Здесь решили, что вам, возможно, знаком греческий.

Она говорила скорее на классическом, чем на современном языке. Эверард, которому довелось как-то поработать в Александрии, не без некоторого напряжения разобрал то, что она сказала.

— Конечно, понимаю, — торопливо ответил он, глотая окончания слов.

— Что ты там бормочешь? — требовательно спросил ван Саравак.

— Это древнегреческий, — ответил Эверард.

— Что и следовало ожидать! — Глаза венерианина блестели, недавнего отчаяния как не бывало.

Эверард назвался и представил своего товарища. Девушка сказала, что ее зовут Дейрдре Мак-Морн.

— Нет! — простонал ван Саравак. — Это уж слишком. Мэнс, немедленно научи меня греческому!

— Помолчи, — попросил Эверард. — Мне не до шуток.

— Но я ведь тоже хочу с ней пообщаться!

Эверард перестал обращать на него внимание и предложил девушке сесть. Сам он устроился рядом, а его напарник в отчаянии метался вокруг них. Охранники держали оружие наготове.

— Неужели на греческом еще говорят? — спросил Эверард.