Но с того дня, когда на улицах Берлина она наткнулась на нацистов, вышедших из подполья, она почувствовала себя еврейкой, и это буквально воспламенило ее душу. С тех пор она пыталась узнать, что такое иудаизм и что такое – еврей. Всю свою жизнь она тяжело шла к познанию своей еврейской идентичности.

Народ и страна Израиля были содержанием ее жизни. В центре ее творчества стояла тема иудаизма во всей своей сложности и проблематичности.

Историю народа Израиля она описывает в своей лирической прозе, соотнося жизнь человека с жизнью народа и с окружающей природой.

Наоми, можно сказать, ворвалась в израильскую литературу трилогией "Саул и Иоанна". В романах, составляющих трилогию, она описывает историю во многом ассимилированной еврейской семьи и вообще еврейства Германии и Европы в период, предшествовавший Холокосту – 1932–1934 годы. Герои во многом автобиографической трилогии – Иоанна, ее Дед, родители Артур и Марта Френкель, братья и сестры – Руфь, Гейнц, Лотшин, Эльза, Луц и Эрнест по кличке Бумба и многие люди, связанные с ними, проходят по страницам романов. Их ассимиляция отражает общий отход от еврейства в Германии.

В дилогии романов "Ваш друг и дядя Соломон" и "Дикий цветок" она запечатлела историю кибуцного строительства в Сионе, на фоне истории создания Израиля вплоть до Шестидневной войны и Войны на истощение.

Своей кровной и духовной связи с трудной судьбой своего народа она посвящает два своих последних романа, описывающих кровавые события его истории. Времена инквизиции и исход евреев из Испании – в романе "Баркаи", и погромы середины двадцатого века, изгнания евреев из города праотцев, и семь первых лет еврейского государства – в романе "Расставание”, «Преда».

Кроме этого, Наоми редактировала дневники героя Израиля Меира Хар-Циона, добавив к ним и свои страницы.

Она написала книгу "Юноша вырос на берегах Аси" – биографический роман о Гиоре Ашкенази, капитане десантного подразделения, который пал в Шестидневной войне.

Она оставила после себя большое количество рассказов и очерков.

Я была студенткой и в то же время проходила действительную службу в штабе военно-морских сил, когда познакомилась с майором Наоми Френкель.

Наоми приветливо и подолгу пристально следила за мной, молоденькой девушкой, которая каждый раз отрывала глаза от книги в тот момент, когда Наоми спускалась в бункер, чтобы продолжать писать сокращенный отчет штабных заседаний. Дело происходило вскоре после войны Судного дня.

"Нашла", – призналась она потом. Она имела в виду путь к этой девушке, которая как-то сразу ворвалась в ее одиночество. Что-то подсказывало ей, что обе мы – одной душевной организации. И вот она пригласила меня к себе домой.

При первом посещении она дала мне книгу "Иудейский визионер конца эпохи Ренессанса" Йегуды Арье Модина и книгу "Иудейская пустыня" в ту пору уже покойного мужа Израиля Розенцвейга.

С Израилем, ее любимым человеком, она оставалась до последнего его дня, и до последнего дня их беседа не прекращалась. Он поддерживал ее, а порой и поругивал. Израиль и Наоми жили единым сердцем. Образ его и детали его жизни включены во все написанные ею романы – от трилогии "Саул и Иоанна" до романа "Расставание".

Что характеризовало ее жизнь? У нее был серьезный, я бы сказала, аристократический взгляд на мир. Тонкие черты ее лица несли на себе печать прозрения и нелегких раздумий. Форма ее диалектического мышления была важным элементом ее духовного и душевного понимания мира. Она обладала способностью создавать интеллектуальные формы, построенные на сложных и неожиданных парадоксах. Так в трилогии "Саул и Иоанна" действуют более сорока различных персонажей с непростыми характерами, сложно и весьма талантливо связанные друг с другом волей автора.