Наш мозг и просветление. Нейробиология самопознания и совершенства - Эндрю Ньюберг, Марк Роберт Уолдман (2016)

Я ощутил себя так, словно вокруг меня разлился океан Бескрайнего Сомнения – и я плыл посреди этого океана. Я не могу выразить этот опыт иными словами. Это было самое интенсивное, самое захватывающее переживание, какое когда-либо случалось в моей жизни. Несмотря на то что с того замечательного дня прошло уже двадцать пять лет, мне все так же сложно об этом говорить. Этот «бескрайний океан» не имел никаких границ, он царил повсюду, им было пронизано все – мир, религия, наука, философия, даже я сам! Я хотел только одного – уничтожить сомнения, а в итоге очутился там, где только Сомнение было реальным! Все, что я мог сделать, – сдаться на его милость, принять его и погрузиться в этот Беспредельный Океан, в котором все – я, мои мысли, другие люди, вселенная – было единым и взаимосвязанным.

Дальше мы объясним, что переживание единства и смирения, а также неимоверно ясное понимание того, что вы испытали озарение и познали более великую истину или мудрость, – один из общих элементов всех историй, рассказанных теми, кто искренне считал, будто сумел достичь Просветления. Мой личный опыт стал итогом многих лет размышлений, но это далеко не единственный путь, способный привести к подобным переживаниям, как мне предстояло узнать впоследствии – и от других людей, и благодаря многочисленным экспериментам по сканированию мозга во время выполнения разных духовных практик.

Несколько лет назад я поделился этой историей с моим соавтором, Марком. Когда я перешел к рассказу о Бескрайнем Сомнении, он задал один из самых интересных вопросов, какие я когда-либо слышал: «А страшно не было? Я бы испугался».

Я на секунду замер – и вдруг понял, что на самом деле во время того давнего переживания мою душу наполнили величайший покой и безмятежность, равных которым я не испытывал никогда. Я понимал смущение Марка: в конце концов я сам ненавидел те годы, на протяжении которых меня мучили нескончаемые вопросы и сомнения. И что в таком случае я должен был испытывать, когда это же самое сомнение раскинулось на весь обозримый мир? Но, возможно, Марк не мог понять моего блаженства, потому что не испытал его сам. Я же чувствовал себя так, будто нес на плечах целую вселенную – и в тот миг чья-то рука наконец-то, раз и навсегда, сняла с меня это бремя! Какое странное чувство! Куда только подевались все мои беды и беспокойства? Я не понимаю, как это произошло, но сомнение перестало быть страшным. Мне хотелось его обнять. Это был ключ. Вместо того чтобы бороться с сомнением, я объединился с ним. И в этом Беспредельном Океане был заключен весь мир. Я пережил великое чувство – невероятно сильное, совершенно ясное, необыкновенно вдохновляющее, взволновавшее меня до глубины души и невыразимо приятное. По сути, оно стало важнейшей вехой в моей жизни и взглядах на мир. Я чувствовал, что сама моя суть переменилась – и перемены, которые произошли внутри меня двадцать пять лет тому назад, остаются со мной и сегодня.

Прежде всего, я начал ясно осознавать, что нашим убеждениям не стоит придавать слишком много значения, ибо, во-первых, они выстроены на очень хрупкой и зыбкой основе, а во-вторых, за их окончательное формирование отвечает творческое воображение – способность, которой наделен наш мозг. В мгновение ока все верования оказались равноценными. Они ничем не превосходили друг друга – и в то же время ни в чем друг другу не уступали. Ни одно не было более «истинным» или «ложным», нежели другие. Все они были частичным прозрением, просто проблесками реальности, существующей – а может, и не существующей – за пределами ограниченного восприятия нашего ума. Мою душу наполнило великое смирение – ибо в тот миг я не просто понял, но и ощутил всей своей сутью: мы действительно не способны знать всего, что происходит в окружающей нас вселенной. Но тогда же меня пронзил благоговейный трепет – при мысли о том, что мы, даже несмотря на наш в высшей степени несовершенный мозг, все же обладаем интуитивной возможностью пройти в этом мире путь, исполненный смысла.