Наш мозг и просветление. Нейробиология самопознания и совершенства - Эндрю Ньюберг, Марк Роберт Уолдман (2016)

Меня привлекли «Размышления о первой философии», по большей части тем, что в них, как мне показалось, соединялись два понятия, которыми занимался я сам, – созерцание и рассуждения. Я разволновался еще сильнее, когда прочел название главы: «О том, что может быть подвергнуто сомнению»1. «Вот оно! – подумал я. – Это же сказано обо мне! Он борется с тем же самым сомнением!» По ходу чтения я несколько утешился знаменитым «Cogito ergo sum» – «Мыслю, следовательно, существую». Но потом я начал сомневаться и в этом. Откуда он знал, что существует мыслящее «я» – тот, кто мыслит? Мне казалось, будто я что-то упускаю.

Бескрайний океан сомнений… и блаженства

Я решил провести новый созерцательный эксперимент. Я полагал, что мои мысли – не более чем результат работы мозга, одаренного воображением, и попытался устранить все порождения моего разума: язык, чувства, восприятие, рефлексию – все, в чем могли скрываться неточности или искажения. Мой мир, сотканный из сомнений, все ширился и ширился. Великое множество идей, ставших частью этого сомнения, наваливалось на меня каменной грудой. Как и прежде, я заставлял себя искать таинственное «нечто», неподвластное сомнениям, – но так и не мог ничего найти.

Сомнения становились все сильнее. В конце концов я понял, что должен усомниться даже в истинности избранного пути. Осознание этого факта причинило мне – в очередной раз! – острую боль. И верно, откуда мне было знать, что я выбрал верный метод поиска истины? Мог ли я быть уверен, что делал все правильно? Мне пришлось усомниться в самом сомнении – да, это звучит странно, но я чувствовал, что иного мне не остается.

И в этот миг я услышал едва уловимый внутренний шепот: «Перестань пытаться». Это напомнило мне о давнем прошлом – о колледже и семинарах, посвященных индийской философии. Профессор тогда рассказывал нам, как искатели истины, бывшие приверженцами индуизма, достигали великого Просветления – состояния, в котором мы внезапно выходим за пределы собственных представлений о мире и обретаем совершенно новое представление и о нашей личности, и обо всей вселенной. Учитель говорил, что переживание Просветления – мгновения, когда вам удается уловить невыразимый отблеск трансцендентальной истины, – требовало сочетания деяния и недеяния. Не пытайтесь найти «ответ» – позвольте ответу прийти к вам.

Кстати, мне хотелось бы особо подчеркнуть еще один момент. Я не искал – по крайней мере сознательно – ни великого Просветления, ни каких-либо меньших озарений. Я просто пытался открыть хоть какую-нибудь истину, способную стать фундаментом моих знаний. Но у меня ничего не получалось. И тогда я решил просто довериться этому внутреннему голосу и увидеть, какой «ответ» придет ко мне, – если он, конечно, придет. Я просто ждал – и сам не знал, чего именно. В этом ожидании я провел два следующих года. Наверное, это был самый тягостный период в моей душевной жизни.

А потом это случилось. Я занимался одной из своих ежедневных философских медитаций, когда, совершенно внезапно, я вдруг перестал искать сомнение во всем – потому что все, в буквальном смысле «все», вдруг само обратилось в Сомнение – именно так, с заглавной буквы «С»[2].