Копи царя Соломона - Генри Райдер Хаггард (1991)

Признаюсь, это предложение не только ошеломило, но и напугало меня. Ввязаться в такое предприятие – почти наверняка обречь себя на гибель. Кроме того, уж не говоря обо всем прочем, я должен был помогать сыну и поэтому не мог позволить себе так скоро свести счеты с жизнью. Вот почему я твердо произнес:

– Благодарю вас, сэр Генри, за доверие, однако вынужден отказаться. Я слишком стар для того, чтобы принимать участие в столь сумасбродных затеях, которые, несомненно, окончатся так же, как окончились для бедного португальца. У меня есть сын, который нуждается в моей поддержке, и я не имею права рисковать.

– Мистер Квотермейн, – взглянул на меня Куртис, – в любом случае я не собираюсь отступать. К тому же я располагаю внушительным состоянием. За свои услуги вы можете потребовать любое вознаграждение, и оно будет выплачено вам до нашего отъезда. Вместе с тем я приму меры, чтобы в случае нашей гибели ваш сын был должным образом обеспечен. Я считаю ваше участие в экспедиции абсолютно необходимым. Если же нам посчастливится достичь копей царя Соломона и найти алмазы, вы разделите всю добычу поровну с капитаном Гудом. Меня драгоценные камни не интересуют. Я, как и вы, серьезно сомневаюсь в том, что нам удастся туда добраться, но думаю, что в пути мы сможем неплохо поохотиться. Поэтому и прошу: назовите ваши условия!

– Сэр, – я поднялся с дивана. – Бедному охотнику лестно слышать такое щедрое предложение. Однако мне еще не приходилось участвовать в столь опасном предприятии. Требуется время, чтобы все это обдумать. Во всяком случае я дам вам ответ до нашего прибытия в Дурбан.

– Вот и прекрасно, – кивнул сэр Генри.

Затем я пожелал обоим джентльменам доброй ночи и отправился к себе в каюту. До самого утра мне мерещились сверкающие алмазы и давным-давно умерший дон Хозе Сильвестр.

Глава 3

Амбопа становится нашим слугой

Плавание от Кейптауна до Дурбана занимает около пяти дней; все зависит от погоды и скорости хода того или иного судна. Однако строительство местного порта до сих пор не было закончено, хотя на него уже потратили кучу денег. Поэтому, вместо того чтобы причаливать к пристани, пароходы бросали якорь на рейде вдали от берега. И если море было неспокойно, то иногда приходилось ждать сутки и больше, пока от берега могли отойти буксиры за пассажирами и грузом.

Но нам, к счастью, повезло. Когда мы подошли к Дурбану, море было спокойным. Буксиры сразу же отчалили, ведя за собой вереницы плоскодонных шлюпок, и вскоре грузчики принялись со всего размаху швырять в них тюки с товаром: шерстью, посудой, мебелью, вином – все летело вниз в одну кучу. Стоя на палубе, я наблюдал, как вдребезги разбился ящик с четырьмя дюжинами шампанского и игристое вино брызнуло и запенилось на грязном дне плоскодонки.

Весь остаток плавания я размышлял о предложении сэра Генри Куртиса.

Поначалу мы вовсе не касались этого вопроса, хоть и проводили время вместе. Я развлекал джентльменов рассказами о своих африканских охотничьих приключениях, избегая привычных для нашего брата небылиц и преувеличений. Я считаю, что в этом нет никакого смысла. И без того есть о чем порассказать.