Дело без трупа - Лео Брюс (1937)

Минут двадцать девятого наступил момент, когда в последней попытке сержанту Бифу необходимо было набрать лишь дважды по восемнадцать очков, чтобы одержать победу. Гарольд оставил партнеру возможность пару раз подряд попасть в верхний сектор доски, что Фосетт сделал бы с легкостью, и потому промах сержанта мог привести ко второму поражению.

– Постараюсь не оплошать, – бросил он, забирая дротики у Гарольда.

Воцарилась тишина, все затаили дыхание. Сержант Биф встал и начал готовиться к броску. Все собравшиеся в пабе повернулись, чтобы наблюдать за ним. Я ощущал такое напряжение, словно все мое будущее было поставлено на карту, и мог видеть его горевшие возбуждением глаза.

В это мгновение входная дверь распахнулась, кто-то вошел и окликнул его:

– Сержант!

Биф не обернулся, но зло прорычал:

– Подождите минутку! Не видите, как раз моя попытка?

Он метнул первый дротик, но промахнулся мимо заветной отметки примерно на полдюйма.

– Сержант! – На этот раз голос звучал громче, настойчивее. – Я пришел сдаться в руки властей. Я совершил убийство.

Быстрее, чем любой из нас, сержант Биф резко развернулся на месте.

– Это меняет дело, – сказал он.

Теперь уже мы все уставились в сторону двери, где еще у самого порога стоял мужчина, которого, как я выяснил чуть позже, и звали «молодым Роджерсом». Шляпы на нем не было, и струи дождевой воды стекали по лицу с его черной шевелюры, а костюм промок насквозь.

Затем, прежде чем кто-либо из нас успел даже шелохнуться, он достал небольшую бутылку и, запрокинув голову, разом проглотил содержимое. Возникла краткая пауза, а потом его тело, как показалось, дернулось в спазме и с грохотом повалилось на пол.

Мы все бросились вперед, но сержант Биф все равно оказался первым, кто осмотрел его. Он потянул за воротник и расстегнул его. Бармен поспешно принес стакан воды. Но Биф, просунув руку под рубашку Роджерса и положив ладонь на сердце, поднял голову.

– Никаких признаков жизни, – произнес он, поднимаясь.

Глава 2

Мы столпились вокруг тела. Тем временем дверь снова распахнулась. Прежде в помещение паба не врывались порывы ветра, потому что каждый из прибывавших закрывал за собой уличную дверь, прежде чем войти внутрь зала. Но на сей раз холодный и сырой воздух ворвался вместе с новым гостем.

Точнее – гостьей, поскольку это была девушка. Мне удалось разглядеть ее лицо, и, хотя я ни в чем не мог быть уверен (ее щеки обильно смочил дождь), мне показалось, что она плакала еще до того, как увидела молодого Роджерса распростертым на полу. Незнакомка отличалась неброской красотой: стройная, изящная, светловолосая. На ней был мокрый плащ, перчатки и небольшая, тоже буквально сочившаяся влагой шляпка.

– Алан! – вскрикнула она и упала на колени рядом с молодым человеком.

Пауза.

– Он умер? – шепотом спросила девушка, подняв взгляд.

Сержант Биф кивнул. И теперь уже не оставалось сомнений, что девушка плакала. Она прижала свое мокрое лицо к лицу умершего и рыдала, не обращая внимания на наше смущение.

Но даже в момент столь глубокого потрясения я испытывал острое любопытство. Окажется ли на вид флегматичный сержант на высоте в подобной ситуации? Как справится мой сельский полицейский с положением, когда признавшийся в убийстве мужчина тут же отравился сам, и с девушкой, горько плакавшей над его телом? Лично я оказался бы при подобных обстоятельствах в полнейшей растерянности. Но надо признать, что я не отношусь к людям, способным действовать быстро.

Сержант Биф стоял совершенно прямо, посасывая кончик уса, потом откашлялся и заговорил:

– Гарольд, – обратился он к сыну хозяина паба, – будьте любезны, сходите и пригласите сюда доктора Литтла.

В любое другое время от него никто не услышал бы никаких «будьте любезны», но по такому случаю сержант выражался предельно корректно.