Воин Доброй Удачи - Р. Скотт Бэккер (2015)

– Майтанет выпустил целую армию жрецов на город, – сказал Имхаилас, устало откинувшись на потрепанной кушетке. Нари, теперь одетая и преувеличенно покорная, сидела, скрестив ноги, перед ним на полу и держала бокал разбавленного вина в очередной давно усвоенной позе ритуального подчинения. Эсменет сидела на уголке кушетки и наблюдала за ними, склонившись вперед и опершись о колени. Мир за окнами потемнел совсем. Комнату освещал единственный светильник, который отбрасывал пляшущие тени в коричневатом сумраке.

– Глашатаи, – продолжал экзальт-капитан, – только в полном жреческом облачении, с кадилами на посохах… – Он неотрывно смотрел на Эсменет, и она видела, как в нижней части его зрачков пляшут две белые точки от светильника. – Они объявляют вас безумной, Ваше Величество. Говорят, что вы – вы! – предали своего супруга.

Эти слова возмутили ее, хотя ничуть не удивили. Даже не будь Майтанет дунианином, важность легитимности он не мог не понимать.

Когда Келлхус разъяснял ей государственное устройство, он говорил, что нации и государства работают наподобие сиронджийских механических кукол, так ценимых любящими новинки аристократами. «Все государства поднимаются на спинах людей, – сказал он после окончательной капитуляции Высокого Айнона. – Их действия, привычные им повседневные дела, складываются воедино, точно подходя друг другу, как зубья шестеренок – от каменщика и арендатора до личных рабов. А действуют все в согласии со своими верованиями. Стоит людям отвернуться от того, во что они верят, они перестают выполнять свои действия и весь механизм останавливается».

«Значит, поэтому я должна лгать?» – спросила она, глядя на него со своей подушки.

Он улыбнулся, как делал всегда, когда она не понимала его мысль, но говорила что-то проницательное.

«Нет, если ты полагаешь честность решающим моментом в принятии решения».

«А что же тогда?»

Он пожал плечами.

«Эффективность. Массы всегда будут погрязать во лжи. Всегда. Конечно, каждый отдельный человек будет считать, что именно его вера истинна. Многие верят в это до слез. Поэтому, если ты станешь вещать истину перед лицом их заблуждений, они назовут тебя лжецом и отринут от власти. Правитель обязан прибегать к речевой смазке, чтобы разговаривать со всеми в манере, способствующей продвижению машины. Иногда такой смазкой может быть правда, но намного чаще это будет ложь».

Речевая смазка. Из всех аналогий, к которым он прибегал для раскрытия более глубокого смысла вещей, эта беспокоила ее больше прочих. Потому что именно она сильнее всего напоминала об Акхеймионе и его роковом предупреждении.

«Но…»

«Каким образом я пришел к власти?» – спросил он, как всегда читая ее мысли. Лукавая улыбка, словно ему припомнились эскапады, которые лучше было бы оставить в забвении. «Для различения истины и лжи люди чаще всего прибегают к тому, во что верят. То же, что они именуют рассудком – просто аналогия. Массы всегда будут верить лжи, поскольку руководствуются фантазиями предков. Я поднялся к власти, постепенно скармливая им истину, понемногу, но такую, для которой у них не существовало еще правила. Я преследовал возможные последствия того, во что они уже верили, тем самым обретая все больше легитимности, пока наконец, в один прекрасный день они не сделали меня своим единственным правителем. Восстание, Эсми. Я провел длительное и нелегкое восстание. Мелкое опровержение мелких предположений предваряет истинные перевороты представлений».

«Значит, ты солгал?»

Снова улыбка.

«Я направлял. К меньшей лжи».

«Тогда что же правда?»

Тут он рассмеялся, сияя, будто его натерли благовонным маслом.

«Ты бы назвала меня лжецом, если бы я тебе сказал».

Имхаилас и Нари выжидательно смотрели на нее, что казалось ей поразительным: быть столь бессильной и все же держать в своей власти души, подобные этим. Как и многие тысячи других, осознала она.