Воин Доброй Удачи - Р. Скотт Бэккер (2015)

Но она проходила сквозь них, вызывая лишь трепет и чувство родства нового поколения с древними.

А голод становился жестоким, немалое число поддавшихся слабости пало. Реки были слишком быстрыми, чтобы их воды удержали грязь отступающего Полчища, и порой просто кишели рыбой. Сети ставили в узких местах все, от сиронжийцев до нронов и сингулатов, складывая на людных берегах улов: щук, окуней, судаков и других рыб. Люди ели их сырыми, настолько сильным был голод. И никак не могли наесться. И неважно, насколько замедлялось продвижение вперед, но большего сделать для голодающего войска они не могли.

А Полчище тем временем отступало и скапливалось.

День и ночь адепты нападали на их собирающиеся массы, погружаясь в серые и охристые облака пыли, сжигая и взрывая хрипло кричащие тени, бегущие под ними. Адепты школы Алых Шпилей шагали сквозь дымку со своими головами драконов, нанося удары по опустошенной земле. Вокалатай действовали с коварством волков, загоняя отбившихся тварей в ловушки золотого пламени. Маги школы Завета и сваяльские ведьмы растянулись протяженными рядами, как нити, унизанные звездами, неся смерть и разрушение скребницами слепящего гностического света.

Бойня была жестокой, но так и не уничтожила полностью шранков, которые, при всей своей примитивности, обладали инстинктивной хитростью. Они слышали сквозь терзающий душу рев, как адепты распевают свои заклинания, сотрясая землю колдовскими напевами, и рассеивались, мчались, как обезумевшие от огня лошади, взбивая пыль, чтобы скрыться в ней от неприятеля и приглушить накал вмешательства свыше.

Люди на заставах стали называть их Отбросами. Каждый вечер рыцари возвращались с историями о жестокой резне, которую было видно издалека, и люди удивлялись и радовались.

Имперские математики подсчитывали потери, сопоставляя полученные результаты с неумолимым скоплением кланов, но им было известно лишь то, что прибывает больше, чем убывает, независимо от того, насколько хитрую тактику применяют или насколько мощно колдовство. Полчище росло и раздувалось, собираясь в визжащие толпы, заполняя все больше и больше пространства на горизонте, пока весь Север не был охвачен криками.

Единственное, что математики знали точно, – число погибших адептов.

Первый кудесник из Алых Шпилей, адепт по имени Ирсальфус, пропал по чистой случайности. Среди людей господствовало предположение, что шранки, даже если им как-то удастся завладеть Хорой в бурном наплыве кланов, не догадаются о ее предназначении. Но после смерти пятого адепта люди поняли, что ошибались. То ли какие-то кланы сохранили артефакты (с неким пониманием, как ими пользоваться), то ли, что было более правдоподобно, в Полчище проник Консульт, запустив к ним уршранков. А может, просто пустил слух о Хоре и как ею пользоваться.

Это допущение не вызвало никаких прений в советах аспект-императора. Херамари Айокус, слепой гранд-мастер школы «Алых Шпилей», утверждал, что адептам следует покинуть поле боя.

– Иначе, – сказал он, – нас останется вполовину меньше, прежде чем мы достигнем ворот Голготтерата.

Но король-регент Высокого Айнона Нурбану Сотер, рассмеявшись, сказал, что в Великом Походе вряд ли вообще кто-нибудь сможет дойти до моря Нелеоста, не то что Голготтерата, пока адепты продолжают биться.

– Сколько еще битв? – выкрикнул он слепому гранд-мастеру. – Сколько еще contests вроде последнего мы сможем вынести? Два? Четыре? Восемь? Вот в чем вопрос.

Отбросы были такими живучими, утверждал Святейший ветеран, потому, что замедляли отступление Полчища, оттягивали голод и нападение. Оставить их означало вызвать новые несчастья.

– С каждой битвой мы бросаем жребий, – резко сказал старик с бессердечными темными глазами, ставшими такими во время Первой Священной Войны. – Можем ли мы все рисковать собой ради нескольких дюжин колдунов?