Побег - Кобрина Евгения

     – Я же сказала, он мне как брат.

     Бартон внимательно вглядывался в её лицо, пытаясь найти в нем намек на ложь. Но как ни старался, не отыскал:

     – А что ты значишь для него?

     Девушка опустила глаза:

     – Он думает, что влюблен.

     – Думает?

     – Мы росли вместе, ему просто так кажется.

     – Кажется, значит?

     Кэйтлин вскинула глаза, в которых плескалось негодование:

     – Откуда я знаю, что там творится в чужой голове?! Иногда и в своей разобраться трудно!

     – Если ему «кажется», что он влюблен, почему вчера он не вышел вперед заявить на тебя права?

     – Чтобы ты убил его? – спросила девушка в запале.

     – Значит, он трус?

     – Нет! – теперь Кэйтлин защищала другого мужчину. –  Ему еще нет девятнадцати.

     Бартон решил выяснить все до конца:

     – Ты из-за него решилась на побег?

     – Нет.

     – Тогда почему?

     Девушка молчала.

     – Я задал вопрос.

     – Я не стану на него отвечать. Ты не терпишь лжи, а правду я говорить не буду, хоть руки выкручивай.

     – Твоим рукам и так сегодня досталось, – тихо сказал мужчина и посмотрел на запястья жены. – Еще и я добавил. Я не контролировал себя.

     – Ты ведь не сделаешь ничего Джеду? Он просто беспокоился, – спросила она, зная, какие самцы собственники.

     – Я поговорю с ним и только. Пусть не распускает свои руки, а то я их вырву.

     Ой, как по-мужски, подумала Кэйтлин, но тут же решила, что из уст её мужа это звучит не как простое бахвальство, он и правда мог сделать это, причем с легкостью. От этой мысли стало как-то не по себе, и девушка перевела взгляд на его сильные руки, которые в данный момент с нежностью держали её запястье.

     – Ты хрупкая, – тихо сказал он. – Я не должен об этом забывать.

     Кэйтлин была совсем не хрупкой, но не стала в этом признаваться. Ему совсем не нужно знать о её секретах.

      – А ты не должна забывать, кому принадлежишь теперь, – добавил Бартон. – Ты моя жена, и ни один мужчина больше не смеет тебя касаться, кто бы он ни был. Запомни это.

     Кэйтлин кивнула. Она не стала озвучивать свои мысли, в которых все протестовало против его «принадлежишь». Но они были оборотнями, и это было в порядке вещей: самка, обретая мужа, становилась его собственностью. Но ведь для определения этого есть и другие слова.

     Бартон притянул жену ближе и медленно начал расшнуровывать завязки у горла платья. Кэйтлин нервно сглотнула и сжала кулаки, она была его женой и должна была подчиниться, даже если не хотела. Это не укрылось от мужчины:

     – Ты нервничаешь? – спросил он, подняв глаза на неё, его руки продолжали снимать с неё платье. – Почему? Ведь теперь ты больше не должна бояться нашей близости.

     – Я не боюсь, – тихо ответила Кэйтлин и повела плечами, позволяя мужу стянуть с них платье.

     – Тогда в чем дело?

     – Тебе не понять.

     Бартон раздраженно заметил:

     – Типично по-женски. Лучшая фраза, чтоб уйти от разговора. Наверное, всех женщин их матери в детстве учат всяким хитрым фразам и действиям.

     Кэйтлин стало обидно из-за его слов, и она ответила:

     – Моя мама учила меня только хорошему.

     Бартон серьезно посмотрел на неё, уловив в словах горечь:

     – Не сомневаюсь. Но она рано умерла.

     Кэйтлин опустила глаза, он завел опасный разговор. Она не хотела даже думать об этом, поэтому быстро поменяла тему: