Год, прожитый по-библейски - Джейкобс Эй Джей (2013)

Часто говорят, что, следуя правилам своей религии относительно еды, вы тренируете дисциплину. Известный философ XII века Маймонид пишет, что их цель именно такова: «[Они] учат нас обуздывать аппетиты, привыкать к ограничению желаний и избегать представления о еде и питье как о цели человеческого существования».

Но дело в том, что я обуздывал аппетиты с двадцати с чем-то лет, когда у меня впервые подскочил уровень холестерина. Я годами ел обезжиренный сыр, похожий на пенопласт, и прочесывал этикетки в поисках злодейского гидрогенизированного масла. Кажется, в наше время какие-то ограничения в еде есть у большинства: кто-то избегает углеводов, кто-то сахара, кто-то овощей, выращенных с удобрениями. Сестра моего друга не употребляет в пищу пасленовые. Любые.

Таким образом, если цель библейских запретов – контроль над пищевыми соблазнами, возможно, они больше не нужны. Наше общество их переросло. Я высказал эту идею своему ортодоксальному советнику Йосси. Он покачал головой: «Нам неведом Божий замысел. Возможно, это принесет благо, о котором мы не знаем и которое не можем вообразить».

Тогда я смирился и стал следовать правилам, все еще надеясь получить одно из ускользающих благ. И, возможно, мне это удалось. Дело было недели три назад. Я соблюдал одно из самых непонятных пищевых ограничений во всей Библии. Оно касается запретного плода. Согласно Книге Левит 19:23–25, нельзя есть плоды, если приносящее его дерево моложе пяти лет. Если дереву четыре года или меньше, урожай не годится в пищу. (Некоторые ортодоксальные евреи следуют запрету, но говорят, что он относится только к фруктам, которые выращены в Израиле или вашими собственными руками.)

Я пытался выяснить возраст деревьев, фрукты с которых ел, отправляя электронные письма и названивая в магазины и компании. Безуспешно. Я получил массу немногословных ответов – вроде этого, из головного офиса производителя джемов Polaner All-Fruit:

Мистер Джейкобс,

К сожалению, мы никак не можем точно установить возраст растений, с которых наши поставщики собирают ежевику.

Пришлось выяснять, какие деревья начинают плодоносить быстро, а какие медленно. Я узнал, что персиковые деревья могут давать плоды через два года. Слишком опасно. Груши – через четыре. Тоже есть риск. Но вот вишни – тормоза. После посадки надо ждать от пяти до семи лет, чтобы собрать первый урожай.

Вишня безопасна. Это не самая любимая мною ягода, однако она станет выбором года. Я пошел в супермаркет, купил двести граммов вишни и принялся есть ее из пакета по дороге домой, выплевывая косточки в урны на перекрестках.

На каждую вишенку уходило три секунды. Всего три секунды, чтобы съесть, но не меньше пяти лет, чтобы вырастить. Как-то несправедливо по отношению к трудолюбивому вишневому дереву. Самое малое, что я мог сделать, – уделить вишенке полное внимание на эти три секунды, по-настоящему оценить кислинку ее кожицы и слабый хруст в момент укуса. Думаю, это и есть осознанность. Или переживание момента, или превращение рутины в священнодействие. Теперь я занимаюсь этим чаще. Как и в случае со смехотворно затянутым списком благодаримых за хумус, фруктовое табу заставило меня задуматься о процессе: семечко, почва, пять лет полива и ожидания. Парадокс: я думал, что благодаря религии буду витать в облаках, а на деле благодаря ей я чаще размышляю о мирском.

…сих ешьте из них: саранчу с ее породою…

Левит 11:22

Но вернемся к насекомым. Чтобы по-настоящему обрести связь с предками через желудок, я решил, что пищевые табу – еще не все. Надо пойти дальше. Я должен есть то, что ели Моисей и Иисус.