Год, прожитый по-библейски - Джейкобс Эй Джей (2013)

– Как вас зовут?

Отчасти я надеялся, что буду проходить под псевдонимом «Писатель». И что же теперь делать? Выдумать фальшивое имя? Это будет ложью. Ну ладно, может, он не узнает меня по имени. Я никогда его не видел, а у тети Кейт другая фамилия.

– Меня зовут Эй Джей Джейкобс.

– О! Вы родственник моих дочерей.

Итак, замысел рухнул. Мы назначаем день, когда я приду к нему на ужин. Нарушение семейного запрета так беспокоит меня, что три часа не могу уснуть.

…И напиши их на косяках дома твоего и на воротах твоих.

Второзаконие 6:9

День 128. Я посвятил много времени и внешности, и душе. Но, кажется, еще недостаточно библифицировал мой дом. Пока я всего-то очистил квартиру от изображений, граничащих с идолопоклонством, пусть даже в роли идолов выступают знаменитости: постер с Рэем Чарльзом на джазовом фестивале в Монтерее и полдесятка фотографий Джули рядом со звездами, к которым она приставала на мероприятиях или просто на улице (Джули и недовольный Уиллем Дефо[133], Джули и скептичный Тупак Шакур[134] и так далее).

Итак, сегодня я, как указано во Второзаконии, собираюсь написать отрывок из Библии на нашем дверном косяке. Сообщаю об этом Джули, и она высказывает мне две собственные суровые заповеди.

1. Ни при каких обстоятельствах не допускай, чтобы Джаспер увидел, как ты пишешь на косяке. Мы боремся с использованием мелков не по назначению. И твой пример тут точно не поможет.

2. Пожалуйста, пожалуйста, пиши карандашом. «Не хочу, чтобы мне звонили из домоуправления. И не хочу платить за работу маляра».

Я обещаю их выполнить.

В конце сорокалетнего скитания евреев по пустыне Моисей велел им написать слова Бога на дверных косяках и воротах. Отсюда произошла «мезуза» – расположенная по диагонали коробочка, которую мы (как и большинство других евреев) прибили у входа в дом.

Традиционно текст для мезузы создает сертифицированный писец. Мы получаем готовый результат. Но в Библии буквально говорится, что мы должны сами писать на своих дверных косяках – и предположительно именно так и поступали древние евреи.

Но что же написать? Моисей говорит: «Слова сии, которые Я заповедую тебе сегодня». Я думаю, как бы уместить сотни заповедей мелким шрифтом, но в итоге выбираю известные десять – они появляются в Библии прямо перед отрывком про дверные косяки. (Между прочим, в традиционные мезузы кладут свиток с известной молитвой, которая на иврите называется «Шема»: «Слушай, Израиль: Господь, Бог наш, Господь един есть!»)

Я беру карандаш Officemate № 2, отвлекаю Джаспера конструктором LEGO, подпираю дверь в квартиру, чтобы она оставалась открытой, и начинаю медленно, очень медленно писать Божьи слова на косяке цвета авокадо. Это занимает у меня час. Все это время я вдыхаю загадочный запах, который всегда веет из квартиры 5R (думаю, они там нелегально делают рыбные консервы), прерываюсь между заповедями, чтобы потрясти рукой, и тщательно слежу, чтобы не сделать лишнюю петлю или черточку).

Вначале ощущения странные. Как будто я стал библейской версией Барта Симпсона[135] у классной доски. Нервничаю: не совершаю ли я вопиющий грех, проигнорировав многовековую традицию? Ортодоксальные иудеи, возможно, так бы и сказали. Скорее всего. Как ни странно, есть целых 4649 указаний, как сделать правильную мезузу. Надо писать пером, взятым у кошерной птицы вроде гуся или индейки. В свитке должно быть двадцать две строки. И так далее, и тому подобное. Я же импровизирую.

Но через полчаса впадаю в транс. Я уже много лет ничего не переписывал рукой, как монах, – с тех пор, как появилась возможность скопировать и вставить текст на компьютере. Но в этом что-то есть. Приходится тратить много времени на каждую букву, каждую строку. Благодаря этому текст впитывается в мозг. Это как разница между пешей прогулкой и поездкой на автобусе – в первом случае вы волей-неволей замечаете красоты пейзажа.