Год, прожитый по-библейски - Джейкобс Эй Джей (2013)

Наконец я дома. В ушах по-прежнему звенит «ай-йи-йи-йи». Я пытаюсь понять, какой же смысл кроется за странностями. И вот что я решил: может, во мне есть скрытая склонность к мистицизму. Может, снаружи я рациональный пресвитерианец, а внутри – эмоциональный баптист. Думаю, при определенных обстоятельствах им стал бы каждый, даже Генри Киссинджер[76].

На следующее утро я рассказываю Джули о диких танцах с хасидами и о том, как вкусил чистую радость.

– А где в это время были женщины?

– Ну как где, смотрели. Там есть окна для наблюдения.

– Окна для наблюдения? – Джули явно раздражена.

Это странно. Конечно, я заметил разделение полов – но той ночью было столько необычных и поразительных вещей, что именно на этой детали я не фокусировался. Я впал в забытье, слившись с большинством.

– Да, – говорю я. – Ну, я старался не судить категорично.

– А они, кажется, категорично судят о женщинах.

Я чувствую, у Джули все больше скепсиса по отношению к религии – или, во всяком случае, к ее крайним проявлениям.

Перед началом проекта жена был умеренной защитницей религии в нашей семье. Она верила в некоего Бога или, по крайней мере, во Вселенную, не лишенную этики. «Ничего не происходит просто так», – всегда говорила она, когда я жаловался на какие-нибудь проблемы в работе. Джули обожает ритуалы Хануки и Песаха. И уже начала предлагать темы для бар-мицвы Джаспера (футбол! церемония вручения «Оскара»!).

Но сейчас я чувствую, как она отдаляется от религии – в то время как я сам потихоньку проникаюсь некоторыми вещами. Все дело в разнице между жизнью по Библии и жизнью с тем, кто живет по Библии.

…Он так и сделал: ходил нагой и босой.

– Исаия 20:2

День 61. Печатаю эти строки сразу после полуночи. Псалмы требуют вставать в полночь и возносить хвалу Богу, что я и делал в течение недели. Джули я обещал, что это продлится не дольше, потому что приходится заводить будильник на 23:58 и прерывать цикл ее сна через два часа.

Второй месяц эксперимента подошел к концу, и вот что я чувствую: восторг, смятение, ошеломление, недостаток знаний, очарование и страх. И еще смущение.

Мое библейское альтер эго Яков выглядит чудаковато. С одежды свисают кисти. Я повсюду ношу с собой трость-сиденье, гарантирующее чистоту. Борода стала не просто кудлатой. Теперь она свисает с подбородка на добрые пять сантиметров, начала завиваться и торчит в разные стороны. (Джули хочет, чтобы на Хэллоуин я был Томом Хэнксом из «Изгоя», а она – волейбольным мячом, но я не могу отмечать языческий праздник[77].)

Да, отчасти я наслаждаюсь вниманием. В конце концов, мой хлеб – мемуары. И да, я знаю, что сам напросился – никто не заставляет меня следовать Библии, приставив нож к горлу. Но постоянные взгляды, пристальные и насмешливые, смутят кого угодно, даже меня. А заодно добавят поводов для расстройства.

К счастью, я обрел вдохновение в Библии. Как предложил бруклинский раввин Энди Бахман, я перечитывал Пророков. Энди прав: потрясающе.

Мне очень нравится смысл их речей о социальной справедливости – особенно Амоса, Михея и Исаии. Вновь и вновь они порицают жестокосердных богачей, которые возлежат на постелях из слоновой кости, довольно потягивают вино и «жаждут, чтобы прах земной был на голове бедных». Их дни сочтены.

Но еще мне очень нравится, как они доносят этот смысл. Видите ли, пророки не просто излагали свои пророчества. Они разыгрывали то, что называется «деяниями пророков»: дикие, захватывающие представления, вдохновленные Богом. Пророки были изобретателями уличного театра, как указывает исследователь Маркус Борг в книге «Перечитываем Библию в первый раз»[78]. Они были Дэвидами Блейнами[79] древних времен, только приказывал им Бог, а не руководитель телеканала.