Год, прожитый по-библейски - Джейкобс Эй Джей (2013)

Нужны бабушка и ее воспоминания о левиафаноподобном карпе на Хинсдейл-стрит в Бруклине.

Не хвались завтрашним днем…

Притчи 27:1

День 230. Вот пример телефонного разговора, который только что произошел у меня с женой. Я был на встрече в офисе Esquire.

– Когда будешь дома? – спрашивает Джули.

– В шесть часов, Бог даст.

– Звонил Джон Мюнцер, оставил тебе сообщение на автоответчике.

– Спасибо. Бог даст, я перезвоню.

– Тогда до скорого.

– Бог даст, до скорого.

Это абсолютно типичный разговор. В последний месяц я говорю «Бог даст» раз восемьдесят в день. И Ветхий, и Новый Завет утверждают, что это хорошо. Притчи советуют: «Не хвались завтрашним днем, потому что не знаешь, что родит тот день». Апостол Иаков в Новом Завете предупреждает: не стоит говорить «сегодня или завтра отправимся в такой-то город». Вместо этого надо сказать: «Если угодно будет Господу и живы будем, то сделаем то или другое» (Послание Иакова 4:13, 15).

Это уже стало рефлексом. Каждый раз, употребляя будущее время, я пытаюсь вставить «Бог даст». Мама ненавидит мою привычку. Она считает, что я говорю как человек, который посылает видео на канал «Аль-Джазира»[186]. И я знаю, что в светской среде мой вербальный тик кажется странным. Но я считаю его важным напоминанием о туманной нестабильности будущего. Да, я надеюсь вернуться домой в шесть, но у Бога или судьбы могут быть другие планы. Поэтому я еще больше ценю настоящее. Как говорит Яков в главе 4:14 своего Послания: «…ибо что такое жизнь ваша? пар, являющийся на малое время, а потом исчезающий».

Я должен постараться получить от этого пара все, что можно.

Во время родов ее оказалось, что близнецы в утробе ее.

Бытие 38:27

День 232. Мы с Джули проводим утро в кабинете доктора на очередном УЗИ. Джули задирает блузку, и мальчики появляются на маленьком мониторе. Они уже немного похожи на людей. У обоих огромный череп куклы-болванчика или ведущего ток-шоу – на крошечном тельце с конечностями рептилии. Видно, как они двигаются – ерзают, толкаются и… хм… дерутся.

– Ты это видел? – спрашивает Джули.

– Я видел.

Эмбрион справа дал в голову эмбриону слева. Скорее, это был апперкот. Он ткнул кулачком размером с оливковую косточку в стенку яичника, и та растянулась и ударила его брата в лицо.

– Думаешь, он специально? – спрашивает Джули.

– Не знаю. Может, это был спазм. Хотя с виду вполне намеренно.

– Ох. В ближайшие годы нам будет тяжеловато.

Конечно, при такой одержимости Библией, как у меня, сразу вспоминаются самые известные близнецы Писания – Иаков и Исав, которые тоже вели войну в матке. Гораздо более серьезную.

Сыновья в утробе ее [Ревекки] стали биться,

и она сказала: если так будет, то для чего мне это?

И пошла вопросить Господа.

Господь сказал ей:

два племени во чреве твоем,

и два различных народа произойдут из утробы твоей…

(Бытие 25:22, 23)

В последнее время я много думал об Иакове и Исаве (о настоящем Иакове, а не моем библейском альтер эго Якове). Их история имеет отношение – до жути прямое – не только к моей семейной жизни, но и к поискам библейской истины.

История Иакова и Исава дает классический пример разрыва между буквальными словами Библии и вековыми наслоениями интерпретаций.

Если читать Библию непредвзято, будто вы родились на одном из спутников Юпитера, наверняка вы подумали бы: Иаков – коварный прохвост. А Исав, хоть его бы и не взяли в «Менсу»[187], оказался жестоко обманутым.

Но традиция – по крайней мере консервативная – утверждает противоположное: Иаков добродетельный человек. А Исав если и не злодей, то определенно порочен, буен и недостоин доверия.

Как же так?