Сыскарь чародейского приказа - Коростышевская Татьяна Георгиевна (2017)

Я заметила, что неклюд приоделся и теперь не в пледы вагонные закутан был, а щеголял в приличном костюме, из-под расстегнутого на груди сюртука виднелась белая сорочка, расшитый серебряной канителью жилет, и даже галстук, пока не повязанный, а просто висящий на шее, был благопристойной неяркой расцветки. За то время, что мы не виделись, Бесник еще немного зарос, и теперь его подбородок украшала аккуратная черная эспаньолка. Неклюд тряхнул кудрями:

– Ну что, чавэ, успокоилась? Я вставать буду, оружие свое грозное опусти.

Я безвольно опустила руки. Спиной я ощущала присутствие Крестовского. Сквозь все слои ткани, нас разделяющие, я чувствовала жар его тела, и меня это очень нервировало. Шагнув вперед, я присела в книксене:

– Простите, господин Бесник. Я неправильно расценила ваше появление. Надеюсь, больше подобного не повторится.

Неклюд хмыкнул, посмотрел мне за спину и подмигнул:

– С такими служаками, Семен Аристархович, вам сам черт не страшен.

Крестовский не ответил. Позади меня раздались еще голоса, и я наконец, повернулась раскрасневшимся лицом к непосредственному начальству. К нам по коридору приближались Зорин с Мамаевым, причем, поскольку первый был в виде, слегка растрепанном, я поняла, что он еще не успел сменить дорожную одежду.

– Геля, суфражисточка наша! И опять в баталиях! Рад, рад безмерно. – Иван Иванович от избытка радости даже приложился к моей руке, чем вызвал мое недовольство, кое я, впрочем, никак не выказала. Я сыскарь, коллега. Нечего тут со мной куртуазности устраивать!

– А мы Бесника отпускаем, – тем временем басил Иван Иванович. – По взаимной договоренности сторон. Волшебство мое уже развеялось, так что пойдет наш неклюд на все четыре стороны. А ты… – Он быстро взглянул на Крестовского и сменил обращение: – А вы, барышня Попович, здесь за какой надобностью?

Я объяснила. Зорин немедленно предложил свою помощь, и мы, кивнув коллегам, отправились в кладовые. Крестовский с Эльдаром пошли в другую сторону, сопровождать Бесника. Издали до меня донесся возбужденный говорок Мамаева:

– Она его через бедро перебросила? Или мне показалось? Он же чуть не в полтора раза ее в росте превосходит!

Я могла бы ответить, что в этом деле главное не рост, а правильная точка приложения силы, но меня никто не спрашивал. Зорин щебетал что-то отвлеченное, сызнова перейдя на «ты», рассказывал, что они с Эльдаром поспорили, оставит меня Крестовский в приказе или нет.

– А ты на что ставил?

– Я думал, он тебя отошлет, – хмыкнул Зорин. – Просто у нашего Семушки отношение к женщинам не самое доверительное. Но это потому, что таких, как ты, он в жизни своей доселе не встречал!

Похвала была мне приятна. Семушка… Рыжий ирод он, а не Семушка. Мог же просто приказать мне ключ отдать, а не по пальцам выглаживать. Точно, ирод!

Самописец в хозяйстве дядьки оказался только один, увесистый, размером со старинный фолиант. К счастью, в комплект к нему полагался холщовый чехол с наплечным ремнем. Я примерила обновку, отрегулировала длину ремня и осталась довольна. Зорин самописец мне нести не позволил. Пробормотал что-то о том, что идеи суфражизма он со вчерашнего дня всецело разделяет и поддерживает, даже готов встать во главе движения, а тяжести мне таскать все одно не даст, и понес мое приобретение под мышкой.

Ляля встретила нас радостно, зашлась хихиканьем при виде Зорина, прокартавила, что начальство приходило и опять ушло, что до конца рабочего дня мы будем предоставлены сами себе, и время это Ляля планирует посвятить обучению меня самописным премудростям.

Зорин раскланялся, перейдя на «вы», из чего я заключила, что на службе этикет и субординацию должно блюсти, и удалился домой, досыпать недоспанное при неклюде.

Самописец оказался аппаратом несложным, но напичканным магией под завязку.