Пленники Манитори - Роберт Шекли (1999)

За супермаркетов стояли ряды палаток, напоминая восточный базар. На манер индейских вигвамов, они были сделаны из искусственных оленьих шкур, натянутых на металлические каркасы и покрашенные под дерево. Перед каждой палаткой скрестив ноги сидел хозяин, а рядом стоял кто-то из его семьи жена, сын или дочь, — чтобы в любую секунду помочь обслужить покупателя. По давней индейской традиции к покупателям относились с большим уважением.

На низких столиках перед палатками были навалены вещи, которые сильно отличались от тех, что продавал в своем магазине мистер Смит в Кин-Уэлли. Мистер Смит, например, никогда не торговал битыми электролампочками, а тут их была целая куча. В другой палатке продавали поломанную мебель, рядом битые фарфоровые изделия. Была также палатка битком забитая лоскутами разноцветного полотна. Предлагали на продажу и безнадежно покалеченную технику для сельскохозяйственных работ.

Хэрольд понял, что на всем рынке не сыскать ни одной целой или полезной вещи. По словам Профессора, все здесь было «чисто символичным». Но тем не менее от них ждали покупки. Но какой?

Хэрольд наморщил лоб. Почему бы Профессору не выбрать самому? Он человек образованный и должен разбираться в таких вещах.

Бросив взгляд на Профессора, он понял, что все его надежды напрасны. На лице старика было написано — выбирай сам.

Хэрольду было знакомо такое выражение лица. Взгляд раба, означающий «Я боюсь выбирать, выбери ты за нас двоих».

Хэрольд резко повернулся, протянул руку к ближайшей палатке и вытащил из кучи предметов слегка погнутый лом длиной фута в три.

— Сколько стоит? — спросил он сопровождающего.

Тот обратился к продавцу на каком-то непонятном языке. В этом городке говорили на своем собственном диалекте наряду с испанским и английским языком.

Продавец изобразил на лице гримасу, должно быть, стараясь показать, как он желает угодить покупателю, и ответил:

— Сегодня День Сезонной Распродажи, кроме того, мне нравится твое лицо, поэтому я возьму с тебя всего два доллара.

Толпа приблизилась, увидев, как из заднего кармана вытертых почти добела джинсов Хэрольд вытаскивает потрепанный кошелек. Он не спеша открыл его, а любопытные, разинув рты, подвигались все ближе и ближе. Можно было подумать, что они никогда до этого не видели, как кто-то совершает покупку. Для них это событие имело религиозный смысл, и надо было это учитывать. Профессор затаил дыхание, когда Хэрольд протянул продавцу два доллара.

— А теперь, — объявил сопровождающий, — ты должен ответить на один вопрос.

— Хорошо, — со спокойным лицом согласился Хэрольд.

— Зачем ты купил лом?

Хэрольд улыбнулся. Он стоял перед толпой, выше и шире в плечах любого из них. Сжав в кулаке лом, он забросил его на плечо. Толпа отступила.

— Я купил его для того, чтобы размозжить череп любому, кто ко мне пристанет.

Несколько минут царила мертвая тишина. Толпа переваривала его слова.

— Кроме того, — продолжал Хэрольд, — я родом из тех мест, где существует традиция покупать полезные вещи.

Секунду толпа обдумывала его слова, а потом люди облегченно вздохнули. Этот звук напоминал «Аминь!» Хэрольд произнес волшебные слова, которые делали его — хотя и временно — братом общины. Он сказал, что пришел оттуда, где как и в Мэйплвуде существуют обычаи.

9