Подчеркнуто звездами. Корона из сплетенных рогов. Опасные сны (сборник) - Нортон Андрэ, Гриффин Полин М. (1993)

Облака сгустились над нами и пошел мелкий дождь. Я поднял Инну на ноги, одной рукой набросил на нее плащ.

— Прикройся, — хрипло приказал я. Эта мягкая ароматная плоть в моих руках вызвала то дикое непреодолимое желание, которое в Черной Башне использовали как оружие против меня, искушали меня. Нет, ни в коем случае нельзя поддаваться искушению, это откроет дверь для наших врагов.

Звуки рога раздались ближе. Я пытался разглядеть наших врагов, близко ли они. Но все, что можно было — это голубые огни «свечей». То, что стремилось проникнуть в меня, когда я смотрел на кубок, оставило свои попытки стать мной, но одарило меня новым знанием. Окружающие нас враги не рисковали пройти на курган. Когда я обратился к кубку, я не знал, хорошо это или плохо. Ведь могущество, которое я получил от него, могло помочь мне, но могло и оказаться опасным. Сейчас мы были в таком месте, которое имело свои собственные методы защиты.

Инна снова стала всхлипывать. Теперь уже сердито, как я решил, так как других причин у нее сейчас не было. Она схватила плащ, завернулась в него и отвернулась от меня, прислонившись к камню. Она вглядывалась в темноту, тело ее было напряжено, она чего-то ждала. И в третий раз я услышал звук рога, и все еще где-то далеко. Дождь и ветер хлестали нас.

Дочь Гарна погрузилась в угрюмое молчание. Я не видел, что происходит тени между курганами, но ощущал, что опасность приближается. Несмотря на тучи и дождь, небо понемногу светлело, утро приближалось. Свет свечей ослабел и постепенно исчез. Теперь я уже мог рассмотреть надпись на камне

— странные незнакомые мне буквы, совершенно непохожие на наши. На верхнем, восточном конце камня, там, где должно быть сердце захороненного, виднелись очертания кубка. По форме он был похож на тот, который я получил от Гунноры, но на нем не было головы. Однако над изображением кубка я разглядел корону, сплетенную из оленьих рогов — корону древнего лорда.

— Дартиф Двойной Меч…

Я поднял руку ладонью вверх. Это по обычаю означало, что я пойду на битву за ним, даже если мы совершенно не знаем друг друга.

— Ты назвал имя. — Инна, закутавшись в плащ, смотрела на меня.

— Я назвал имя величайшего лорда, — ответил я, понимая, что это имя, это приветствие пришли откуда-то изнутри меня, помимо моей воли. — Это Фартфелл, — я окинул взглядом огромную долину печальных курганов. — Когда силы Зла, ведомые Арчоном, пришли с севера и Рог Войны созвал все силы Света на битву, здесь произошло страшное сражение. Они убивали, они умирали — их мир кончился. Эта битва не принесла победы — осталась только память о лучших днях.

Я произносил эти слова, но как будто сам впервые слышал их. Я поклонился с глубокой печалью — какой еще никогда не ощущал. Такая печаль возникает у людей, когда Барды своим пением о давно прошедших временах, о великих победах, о страшных поражениях вселяют в людей веру, что раньше люди были сильнее и лучше, что они дали миру героев, идеалы, к которым нужно стремиться.

Ведь если люди будут иметь героев, они будут стараться стать лучше, достичь такого же величия. Именно поэтому мы, слушая Бардов, плачем, или предаемся гневу, что жизнь не такая, какая была раньше. И это укрепляло наше мужество, когда приходило время идти на бой. Барды дарили нам надежду. Барды соединяли нашу жизнь с героическим прошлым. Я был не Бард, у меня не было лютни. И я смотрел на могилу, на Рогатую Корону, хорошо зная, что тот, кто похоронен здесь, намного выше меня, но он не смог поработить меня, так как я другой человек и во мне есть что-то, что позволило мне устоять перед ним.

Вставало хмурое утро, но ничто не двигалось в долине Фартфелл среди курганов. То, что надвигалось на нас под покровом ночи, исчезло. Я протянул руку и помог Инне подняться на ноги.

Я не знал, куда нам идти, Рог звучал на западе и я решил идти туда, хотя долина Гарна, куда я должен был отвести Инну, находилась на востоке.