Корпус Смерти - Сергей Извольский

- Помоги, - негромко прошептал я на русском. И только подумал, что команды голосом надо отдавать на интере, дроид – немного прихрамывая на сильно поврежденную ногу, подошел ближе. Боец был из отделения Фокса – и Саня настраивал его в том числе и на русский язык.

Говорить дроид не умел – судя по всему, отправляя запросы во взводную таксеть, визуально идентифицировав меня как командира. Ответить я ему не мог – доступ к таксети у меня пропал с уничтожением командирского визора после повреждения шлема. Или – если это не галлюцинация, а действительно было – в тот момент, когда командирский визор жестко сорвал Ричи – серьезно, с удивительным остервенением разодрав мне левую скулу и кожу на виске, залитые сейчас биогелем.

- Стимулятор, малая доза - дал я команду. Дроид подошел и через специально предназначенную для этого небольшую шейную пластину – игнорируя открытое забрало и правое плечо, вогнал в меня иглу инъекционного шприца из собственного снаряжения. При этом пластина его кирасы оказалась совсем рядом, и под налетом черной жижи я увидел грубый схематический рисунок попугая с хохолком и имя дроида: «Иннокентий».

После укола меня словно наполнило жизненной силой – поднявшись на ноги, я вспомнил предусмотрительность Фокса – который, в отличие от Юза, тратившего жалование на вирт, программное обеспечение и запрещенные высокотехнологичные игрушки, вложился в снаряжение для дроидов собственного отделения.

- Кеша, приоритет команд – голосовой. Следуй за мной, режим активная оборона. Подтверди кивком, - на интере заговорил я, и дроид неуклюже кивнул – его тонкая продолговатая голова с сенсорами располагалась на длинной и выгнутой, словно лошадиной, шее.

Ободряюще подмигнув механическому спутнику, я двинулся к широкой арке выхода из зала – из которой, судя по всему, выбежали спасшиеся из челнока и защищающие дворец мобильные пехотинцы – которых я видел через пробоину в обшивке. Ненадолго задержался – остановившись рядом с телом погибшего имперца. Оружия у него не было, блока визора тоже – если не было возможности сразу эвакуировать тела, с погибших забирали только блок с данными прицельного комплекса и системы вооружений. Торопливо я подошел к следующему пехотинцу – та же ситуация,- ни оружия, ни визора на шлеме. Вот только за дымчатым забралом мне почудилось шевеление – и приподняв его, я отпрянул. Под пергаментной кожей мертвеца словно роилось несколько тонких черных червей, а подбородок и шея уже приобрели темный, бордовый оттенок – словно изнутри тела павшего солдата поднималось тепло.

Чувствуя, как задрожали руки от страшной догадки – но не собираясь ее проверять, я отошел подальше, и – переходя на неуклюжий бег, устремился к выходу. Пробираясь через нагромождение тел, мы вместе с Кешей двигались по коридору – по которому совсем недавно прошла группа пехотинцев. Некоторые тела чужих еще агонизировали, черная жижа растекалась по полу, а стены дымились полосами сжигающей кислоты.

Миновав несколько залов, мы с дроидом выскочили во внутренний двор. Как раз успели увидеть, как исчезает в небе силуэт правительственного курьера – на месте приземления, которого еще была заметна примятая трава и декоративно выстриженные кусты.

Проводив взглядом курьер – уже ставшие едва заметной серебряной точкой в небе, я осмотрелся. Весь Дворцовый комплекс превратился в поле битвы – защитный купол щерился многочисленными прорехами, на фоне безоблачного неба были видны силуэты летающих монстров – методично уничтожаемых машинами тактической авиации. Земля парка была изрыта воронками, многие деревья горели – в большинстве вокруг выжженного поля, где бушевало яростное пламя. В котором можно было заметить съеживающийся силуэт огромного, будто сдувшегося кокона.