Корпус Смерти - Сергей Извольский

Вновь я наблюдал за собой словно со стороны, воспринимая дополненные знания из дабла – появившиеся в мыслях при взгляде на контуры разведывательного корвета дозорной бригады. Но теперь, сохраняя холодную ясность разума, наоборот с некоторой задержкой ощущал душевные терзания, страхи и даже панические атаки своего сознания во втором пространстве. Словно мой двойник оказался заключен в тесной клетке, метаясь среди своих страхов и переживания. Вот только по-прежнему внешне тот раздрай, который творился внутри меня, никак не отражался.

Словно сам превратившись в умника – без особых проблем размышляя сразу о нескольких вещах, я между тем разглядывал карту планеты – где светились активными метками точки местоположения кораблей законсервированной на Каргате дозорной бригады из 37-й легкой пехотной дивизии.

«Скорпена» находилась в самом центре единственного материка, в сердце раскаленной пустыни. Три батальонных средних транспорта располагались в разных местах планеты под водой, а четыре однотипных разведывательных корвета – и «Мурена» в том числе, оказались разбросаны по всей планете. Южный полюс, Северный полюс, и противоположные точки на экваторе – одна из которых располагалась на длинном архипелаге, прямо в жерле действующего вулкана.

Перед глазами появилась метка запроса от Косты. Слова больше были не нужны – я вновь являлся частью тактической сети, и мог подтверждать приказы и давать распоряжения без вербального общения. Поэтому все происходило в полном молчании – доступных средств объективного контроля у нас не было, поэтому мы наблюдали лишь схематическую картинку извержения трех вулканов – спровоцированных искусственно для того, чтобы запуск корвета оказался незамеченным.

Наблюдая за голографической красной проекцией, показывающей разрушение нескольких островов, по размеру сопоставимых с Японией, я – даже находясь в холодно-отстраненной оболочке сознания, переживал. Ведь потеря связи со специалистами Мальозы и полный информационный вакуум — это чрезвычайная ситуация, так что взлет корвета, который в этот момент вышел из плотных слоев атмосферы, может закончиться в любой момент – если на Каргаре уже находится вражеская орбитальная группировка.

Противников на орбите не наблюдалось – ни джелов, ни термитов. Союзников тоже.

Около трех часов прошло в полном молчании – не выходя из стелс-режима разведывательный корвет бригады чередой коротких пульсаций двигался к ретранслятору, ощупывая пространство сенсорами.

По-прежнему ничего.

Коста среагировать успел – и, видимо, попытался что-то сделать – но разряд парализатора ударил его в грудь, и лейтенант сломанной куклой рухнул на постамент рядом с креслом. Я вскинулся было, но столкнулся взглядом с полковником – который развернулся в кресле и пристально смотрел на меня. Оружия у него не было, зато парализаторы были в руках у трех ближайших умников, которые держали на прицеле меня и остальных двух клонов из стражи Мальозы.

Несколько мгновений – и все три парализатора оказались направлены на меня, а двое клонов – моих спутников, поднялись с кресел и спустились с постамента, словно пересекая невидимую линию, переходя на сторону полковника. Мягкий нажим, легкая щекотка, и нейрошунт вышел из моей шеи, вновь болезненно уменьшая объем восприятия окружающего мира.

В рубке стояло гнетущее молчание, лишь раздавались пугающие четкостью шорохи со стороны Косты, тело которого било в конвульсивной дрожи – лейтенант, который мог воспользоваться правами ограничения доступа, запретив контроль над кораблем полковнику, сделать этого не успел. И кажется, Коста получил настолько сильный заряд, что с большой долей вероятности он может перестать оставаться разумным существом.

Впрочем, судя по тягостному молчанию и оценивающему взгляду полковника Варда, возможная гибель лейтенанта Косты как разумного сейчас не самая моя большая проблема.

Глава 28. Обыкновенный просчет