Цена славы - Оксана Кас (2024)

Дан сразу после заселения спустился в спа — благо, он есть прямо в отеле. Хамам и массаж полностью сняли усталость, что было к лучшему — прилетел Дан утром, а впереди полноценный рабочий день. В номере его уже ждали приветственные подарки от брендов — букеты, пакеты с продукцией, большая корзина с фруктами.

— Они даже помнят, что ты любишь апельсины, — усмехнулась Сонхи. — Почистить?

Дан вроде и не особо хотел, но отказаться от апельсинов — преступление. Сонхи, бодро орудуя ножичком, снимала кожуру, пока Дан переодевался в гардеробной. Его одежду даже отгладить успели, а единственные выходные туфли были начищены до блеска.

Поздний завтрак с директором Bulgari был скорее деловым и проходил в ресторане отеля. Бренд был заинтересован в максимально долгосрочном сотрудничестве для «эльфийской» линейки. После получаса обсуждений прибыли и влияния, Дан, наконец, услышал цифры, которые Bulgari хотят видеть в контракте — минимум семь лет, потом — автоматическое продление, если одна из сторон не захочет его расторгнуть. Это как гарантия того, что Дан не уйдет к другому ювелирному бренду.

Тут дело в том, что «эльфийская» линейка слишком сильно ассоциируется с личностью Дана. Потерять его как амбассадора и лицо линейки — удар для продаж. Причем, у Bulgari есть причины волноваться, пусть и надуманные. Сомнения возникли из-за Hibiscus. Сотрудничество Дана с корейским косметическим брендом было очень удачным, его бы с удовольствием продлили — контракт заканчивается в этом году. Но Дан уже подписал предварительное соглашение на создание именного бренда косметики, что делает его конкурентом для Hibiscus. Bulgari волновались, что Дан со временем может проделать то же и с брендом украшений. Ювелирный — маловероятно, там нужны большие вложения и опытные мастера, а вот качественная бижутерия — это, с их точки зрения, вполне возможно.

Bulgari, хотя и является частью LVMH, сохраняет семейное управление — Дан завтракал с мужчиной, вся семья которого занималась делами этого бренда, он, кажется, даже сына своего готовит к этой должности. Поэтому, даже являясь частью корпорации, они вели дела немного иначе. У них есть причины считать, что LVMH могут уговорить Дана на ведение другого бизнеса, невзирая на возможные потери для уже существующего бренда.

С точки зрения Дана, он не может создавать украшения. И одежду тоже не может. Весь его творческий потенциал сосредоточен в музыкальной сфере, он не хочет заниматься еще и дизайном. Открывать бренд, где все делают за тебя? Ему такое неинтересно. В случае с косметикой все проще — то, что он не силен в химии, не отменяет того факта, что он разбирается в косметике в общем.

Поэтому Дан легко согласился переподписать оба контракта — и на должность посла бренда, и на присутствие как лица линейки, — на долгий срок. Договорились все оформить, когда в Париж прилетит папа Дана, а это будет через два дня.

После плотного завтрака Дану предстояло встретиться с Тони Кавалли. Время, на самом деле, не самое лучшее — показ пройдет со дня на день, Мастер должен много работать… Но, раз уже его позвали, нужно ехать.

Выглядел Мастер действительно не очень — видно было, что он устал из-за подготовки коллекции.

— Ставить кутюрную неделю моды так близко к прет-а-порте — это преступление, — заявил он после традиционных слов приветствия.

[*Кутюр, то есть единичные наряды высочайшего качества, показывают в январе. Показы прет-а-порте, одежды для продажи в бутиках, проходят в конце февраля.*]

Встречались они, вопреки обыкновению, не в его кабинете, а в общей мастерской. Некоторые наряды еще не были готовы. Стучали швейные машинки, тянуло жаром от гладильной зоны — эти утюги не выключают в течение рабочего дня, у окна кто-то формировал наряд прямо на живой модели. Их разговор периодически прерывали — швеи и младшие дизайнеры подходили к Тони Кавалли с образцами.

— Ну что, выйдешь на подиум? — спросил Дана Тони Кавалли.