Цена славы - Оксана Кас (2024)

Pop Heroes рекорды своих сонбэ побили: им пришлось увеличить количество билетов на оба дня: по девяносто восемь тысяч человек. Причина не столько в большей популярности группы, хотя и это сейчас является правдой, но еще и в малом количестве европейских остановок.

Ощущалось это… даже немного пугающе. Девчонки из группы Mysteria, которые полетели в тур вместе с ними, вообще были на грани паники — они в Корее и на премиях еще не выступали, их максимальное количество зрителей — двадцать тысяч на фестивалях, а тут эта громада. Выступили, впрочем, девушки очень достойно.

На сцене, да при такой поддержке зрителей, вообще невозможно думать о чем-либо, кроме самого выступления. Ощущение счастья наполняло тело такой энергией, что усталость воспринималась как-то отстраненно. В перерыве стафф ворчал, что они вспотели аж до трусов, их проще ведром воды облить, чем тряпками обтирать. Дан и сам бы с удовольствием на себя это ведро вылил, но нельзя — прическу испортит. В итоге все равно испортил: было так жарко, что они поливали себя из бутылок.

В качестве песни-сюрприза в первый день они исполняли песню Адель — «Rolling in the Deep». Обычно на концертах они ограничивались одним кавером, но в Лондоне решили сделать исключение. Уже почти в самом финале Дан пристроился на краю подвижной платформы — и отдохнуть, и поболтать. Это была поднимающаяся возвышенность в центре малой сцены, на ней они пели несколько баллад. Платформу опускают не сразу, оставляют на время передышки, чтобы была возможность посидеть на виду у зрителей.

— Наверное, многие ждали сегодня The Beatles? — спросил Дан.

Зрители ответили ему криками согласия, поэтому Дан улыбнулся и продолжил:

— Когда все начали говорить о том, что мы пытаемся превзойти эту группу, мы были немного растеряны.

— Мягко говоря, — дополнил его Инсон.

— Да, — кивнул Дан. — Это было чем-то вроде нашей маленькой тайны, разгадать которую, впрочем, можно было и без признания — у нас в студии, комнате для практик и даже в общежитии висят фотографии знаменитой ливерпульской четверки. Наша же растерянность была связана с тем, как люди истолковали это. Ну что, парни, расскажем, как это было?

Он немного повернулся к остальным, к нему подошел Джинхо и сел рядом, а за ним потянулись и остальные — он покидали свои прежние места, чтобы сесть в один ряд. Получилась в чем-то кинематографичная картинка — шестеро парней сидят на краю подвижной платформы сцены, небрежно болтают ногами, а напротив них — почти сто тысяч человек.

Этот разговор они обсуждали заранее. Раньше было немного неловко об этом говорить, но сейчас это казалось чем-то… обычным.

— В первый день, когда мы пришли в Person, — начал Минсок, — нам представили нашего продюсера и он попросил нас назвать свои цели в качестве айдолов. Мы все были в полной растерянности и, честно говоря, я вообще не помню, что мы говорили.

— Что-то про то, что хотим быть хорошими артистами, — хохотнул Инсон.

— Я тогда хотел просто дебютировать, — весело добавил Хэвон.

В зале слышался смех.

— В общем, тогда мы не смогли определить какие-то свои цели, — дополнил Юджин. — Потом к нам еще и Джинхо присоединился, мы много вместе репетировали, у нас сложилось примерное понимание, какой группой мы хотим быть. И однажды Дан, как всегда внезапно для всех, заявил, что он хочет, чтобы мы стали лучшей группой в истории.

— Мы тогда репетировали и у нас все так… по-дружески получалось, что я понял, что действительно хочу, чтобы все знали, какие эти парни замечательные, — дополнил Дан.

— Мы все слегка опешили, потому что заявление было весьма неожиданным, — дополнил Инсон. — Вот мы такие — куда идешь, пой громче, танцуй четче — а тут Дан: «А давайте станем лучшей группой в истории».

Он немного передразнил Дана, что снова вызвало смех в зале. Продолжил рассказ Минсок:

— И тут Джинхо уточнил: лучшие в истории — это лучше Beatles?