Цена славы - Оксана Кас (2024)

Так что интервью Китэ, которым он планировал успокоить людей, возымело противоположный эффект: оно еще больше разозлило буллетов. От хейта корейские поклонники и просто люди, сочувствующие им, перешли к весьма неожиданным решениям. В налоговую начали поступать сотни писем с требованием проверить Ssag, на агентство писали заявления в полицию, требуя возмещения морального ущерба, а вишенкой на торте стал одиночный пикет напротив Голубого Дома.

Одиночным он был из-за норм коронавируса: фанаты вытянулись в длинную очередь, существующую по всем правилам социального дистанцирования. Они вставали по одному с плакатом — кто-то приносил свои, кто-то одалживал чужие. Эта картинка — пикетирующих фанатов — взбудоражила не только Корею, а вообще весь мир. Ситуацию освещали даже в новостях других стран, потому что случай получился действительно резонансным.

Буллетам помогали другие фандомы. Примеряя ситуацию на себя, многие фанаты не могли остаться в стороне: слишком уж несправедливой ощущалась ситуация. И песни были одной из главной причин негодования фанатов.

Музыка — это то, ради чего многие приходят в фандом, с этого, обычно, все начинается. Но остаются, чаще всего, уже из-за артистов. К-поп фанатам могут нравится не все релизы их же группы, но они будут их поддерживать, потому «мальчики этого заслуживают», качество контента уже не важно. Но, если из этой системы совсем убрать музыку, исчезает та искра, которая соединяет фандом воедино. Буллеты понимали, что эта ситуация как бы создает две разные группы. Одна — PDS, она неактивна, существует только в виде дискографии на стриминговых площадках, вторая — это те же люди, те же голоса, но уже совершенно другие песни. И ты должен выбрать — остаешься ли ты слушателем музыки, но без людей, которые ее создали, или уходишь за создателями, но лишаешься любимых мелодий. Не так категорично, конечно, но все равно печально.

Буллеты сражались за PDS, но остальные хотели смены законов. А это уже ближе к позиции «невозможно».

Закон об авторском праве имеет свои нюансы в разных странах, но при этом базируется на общих для всего мира понятиях. По закону, Китэ вправе оставить себе песни: Анджон и Конхи сами подписали этот контракт. Когда срок контракта будет завершен, адвокаты Дана попробуют вернуть песни, но заранее предупредили в низкой вероятности успеха. Лазейка всего одна: можно настоять на том, что парни были молоды и не понимали, что подписывают. Но им на момент подписания уже было восемнадцать, песни они писали все семь лет, у них нет на руках никаких доказательств, что они пытались расторгнуть контракт раньше времени — у суда попросту нет причин аннулировать прошлые соглашения.

Никто из PDS не мог обратиться к фанатам. Китэ, психанув из-за сорванных продаж сборника «Best of», заставил стафф сменить все пароли социальных сетей, а предложения об интервью группы он категорично отклонял. Он хотел заставить парней сказать фанатам то, что ему нужно, но PDS отказывались. Молчание группы ощущалось зловеще: они словно исчезли.

Лишь на следующий день после окончания контракта, когда PDS были юридически свободны от власти Ssag, Анджон создал профиль в инсте, а Дан дал ссылку на его страничку у себя в сторис… И новенький аккаунт всего за четыре часа набрал восемь миллионов подписчиков, а за день это число увеличилось до двенадцати.

Так вышло, что в это время Анджон был в студии Дана: они втроем, с Еджуном, работали над треком для ММА. Музыку Дан написал заранее, а вот лирику писали вместе, когда уже никто не мог претендовать на авторские права Анджона. До начала работы над этой песней Анджон создал страничку, Дан сделал ему рекламу, и они на несколько часов погрузились в работу. Когда черновой вариант песни был готов, устроили перерыв на перекус и трансляцию.