Без разрешения - Эля Муратова

Подойдя к диванчику, где сидит Литвинов, медлю. Он зависает в телефоне, не видит меня.

Отношения у нас… с холодком. Мы — точно не лучшие друзья. Но наши жены дружат. Поэтому нам приходится общаться.

Сегодня у сына Литвинова, Марка день рождения, и Костик, соответственно, тоже приглашён.

— Салют! — оповещаю господина прокурора о своём присутствии. Приветствую, так сказать, своего напарника по несчастью.

Он нехотя отрывает взгляд от экрана.

— И тебе не хворать, — лениво. Словно я муха, присевшая на его погон.

Взглядом цепляет колпак на моей голове. Иронично приподнимает брови.

Плюхаюсь рядом с ним, махнув рукой. Мол, не спрашивай.

Пишу смс жене.

«Ты долго? Здесь дикая скука».

Сразу же приходит ответ.

«Два часа езды».

Отправляю ревущий смайлик.

«Потерпи». Смайлик с поднятыми к верху глазами.

Вздыхаю.

Через час, проверив ленты во всех возможных соцсетях, почистив почту и сверив график встреч на следующую неделю, откладываю телефон.

На ковре, чуть поодаль замечаю Костика. В его руках светящийся меч джедая. Он отчаянно машет им, пытаясь достать кого-то… Не вижу, кого. Горка перекрывает обзор.

Вытягиваю шею.

Это…

— Правее! — неожиданно раздаётся сбоку от меня. — Правее бей!

Ты охренел, Литвинов?

Костик и Марк, наконец показавшийся из-за горки, кое-как орудуя мечами, перемещаются в центр ковра.

Напряжённо наблюдаю за происходящим. У них тут настоящая битва!

Со стороны виднее. До меня быстро доходит, что Литвинов-младший пытается зажать моего сына в угол.

Тот не видит, что происходит за его спиной, и шаг за шагом перемещается назад, всё ближе к собственной «гибели».

Резво поднимаюсь на ноги.

— Кость. Давай ближе туда! — указываю на расположенные недалеко игровые автоматы. Там явно больше пространства для манёвра.

— Кость! — не выдерживаю. — Константин!

Запрещённый приём, я знаю. Но в любви и на войне все средства хороши.

Костик быстро соображает, что я хочу ему сказать. Мой сын!

Литвинов всё никак не успокаивается.

— Марк! Ниже бери. Ещё ниже!

Не выдерживаю. Развернувшись к нему, в сердцах выпаливаю:

— Не лезь. Сами разберутся!

В глазах Лёхи ловлю знакомую эмоцию. Он явно бесится.

— Тебя не спросил.

Тоже встаёт с дивана.

— Твой сын любит мухлевать. Прямо как ты.

Чего-о?

Моему возмущению нет предела. Подрываюсь с места. Подхожу к нему максимально близко.

Смотрим друг друг в глаза. Уровень агрессии в воздухе резко повышается.

— Ты… — цедит Литвинов сквозь зубы.

— Мальчики… вы чего? — голос Алёны.

Она стоит неподалёку и растерянно смотрит на нас.

— Вам может это, того… по мечу? Там ещё осталось.

Резко осознаю весь абсурд происходящего.

Судя по выражению лица Литвинова, он — тоже.

— Ну вы даёте… — зажав рот ладонью, Алёна начинает смеяться. — Как дети, честное слово!

Внезапно серьёзнеет. Говорит строго:

— А ну-ка, миритесь.

Пялимся на неё дружно. Она продолжает невозмутимо:

— Кроме шуток. У меня эта ваша холодная война — вот где уже, — выразительно подносит руку к шее, слегка сжимая пальцы над ключицами.

Сжав зубы, Литвинов смотрит на меня, играя желваками.

А я что? Я — не гордый!

Примирительно протягиваю ему ладонь.

— Ты это… извини за всё.

Молча её пожимает. Улавливаю лёгкий кивок.

И мне… как будто легчает. Словно груз, который я носил много лет, наконец-то выпал из моих рук.

* * *

Чуть позже этим же вечером

— Уснул? — спрашиваю у жены.

Аля выходит из спальни Костика. Кивает, прикладывая палец к губам. Затем показывает на террасу.

Пожимаю плечами. Мол, пошли.