Без разрешения - Эля Муратова

— Один час. Слышишь меня, Анастасия? Чтобы через час всё было сделано, как надо!

Настя, практически спотыкаясь на месте, втягивает голову в плечи.

— Что это с ним? — спрашиваю беззвучно.

В ответ она устраивает папки на краю стола и, закатывая глаза, проводит ребром ладони по шее. Шепчет отчётливо одними губами, но я угадываю безошибочно: «Пэ. Мэ. Эс».

Оставляю поднос с капучино для Паши на стойке. Настя отрицательно машет головой, понимая, что я хочу сделать.

Уверенно иду в это логово зверя. Постучавшись пару раз из вежливости, слышу отрывистое «Да?»

Захар сидит за столом. Пиджак закинут на спинку кресла. Рукой в закатанной до локтя рубашке проводит по волосам назад.

— Захар Андреевич?

Он поднимает глаза. В них я… ничего не вижу.

— Можно переговорить с Вами по одному вопросу? Это не займёт много времени.

Звонит его телефон. Коротко взглянув на экран, бросает мне раздражённое:

— Не сейчас, Мамаева. Я занят.

Мамаева?… С каких пор мы вернулись на этот уровень?

Поднеся гаджет к уху, добавляет небрежно:

— Потом зайди. Или никогда.

Последнее — едва слышно.

Стою как оплёванная. Он больше не обращает на меня внимания. Приняв вызов, начинает разговор с невидимым собеседником.

Постояв ещё пару секунд на месте, возвращаюсь в приёмную. Закрываю дверь в кабинет начальника нарочито плавным движением.

Выражение лица у меня, наверное, говорящее. С жалостью посмотрев на меня, Настя вздыхает обречённо:

— Ну, я же говорила…

С непрекращающимся звоном в ушах медленно и аккуратно беру поднос. Выверенными шагами возвращаюсь на своё рабочее место.

Значит, вот как. Сегодня утром на кухне он целовал меня, обжигая своим напором. А сейчас отмахивается, как от надоедливой мухи?

В своё время я согласилась с Захаром, что нам будет лучше чётко разделять личное и рабочее. При этом я не представляла себе, что это будет выглядеть так…

Это его «Мамаева» полоснуло по мне, как нож, неудачно сорвавшийся с доски прямо на палец.

Я переоценила свои силы. Вряд ли я смогу.

Если бы Захар был просто моим руководителем — другое дело. Я бы восприняла произошедшее, как само собой разумеющееся. Неприятно, но терпимо.

Но он мне больше, чем начальник или коллега. Поэтому каждое резкое слово от него кажется обидным вдвойне.

Остаток рабочего дня провожу как в тумане. Раньше, когда Мурат повышал на меня голос или каким-то другим образом проявлял грубость, я была к этому готова. И воспринимала это, как своего рода норму. Хорошая жена должна быть во всём послушной своему мужу. Да, конечно, мне было неприятно, но ни разу не обидно.

Ровно в шесть ухожу из офиса. Захар не звонит и не пишет мне.

Позже зайди. Или никогда…

Никогда — мне подходит.

Дома не нахожу себе места, поэтому решаю заняться уборкой. Облачившись в спортивный топ на широких лямках и короткие велосипедки, приступаю к выполнению намеченного плана. Включаю подборку энергичной музыки, чтобы веселее было работать.

Звонок в дверь застаёт меня в момент, когда вскарабкавшись на столешницу, я пытаюсь вытереть пыль с верхнего яруса.

Я никого не жду. Ко мне в принципе редко кто захаживает. С соседями я не дружу, предпочитая не заводить ни с кем близких отношений. Люди бывают разные…

Может продают что-то или распространяют? Уйдут, наверное.

Звонок продолжает звучать настырно. Да ё-моё!

Присев на корточки, спрыгиваю вниз. Утираю ладонью вспотевший от активных телодвижений лоб.

Открыв дверь, обнаруживаю за ней… Захара.

Он выглядит каким-то помятым. Галстук — наперекосяк. В руках держит небольшой букетик кустовых роз жёлто-розового цвета. Смотрит исподлобья:

— Пустишь?

Молчу. Тяжело дышу, грудь вздымается. Из меня вырывается неконтролируемое:

— Я занята. Позже зайди. Или никогда…

Захар морщится, словно лимон надкусил.