Он. Она. Другая - Лия Султан

На пару дней совершенно забываю о собеседовании, потому что у меня температурит Нафиса. Отпрашиваться уже стыдно, поэтому с дочкой остается Ирада, а я еле досиживаю до шести и бегу домой. Как обычно, малышка подхватила вирус в садике, и теперь недельный больничный нам гарантирован. В этой запарке думать о чем-то кроме моей малышки и работы, которую надо срочно закончить, я не могу.

В десять вечера, когда я пытаюсь уложить Нафису спать, звонит ее отец. Я как назло не поставила телефон на беззвучный режим, и дочка, услышав громкую мелодию, тут же отвлекается.

— Это дадака? — спрашивает в темноте.

— Наверное, — обреченно вздыхаю, включая ночник на прикроватной тумбочке.

Ругаюсь про себя, что Таир опять выходит на связь в неподходящее время, и сейчас Нафиса перевозбудится и не заснет. Но ничего не говорю, ведь знаю, что она скучает по папе. Ответив на вызов, сразу же показываю ему дочку, которая машет ему в экран.

— Привет, солнышко! — здоровается он с дочерью. — Как дела?

Нафиса хочет ответить, но начинает кашлять.

— Я забыла написать тебе, что она болеет, — говорю, глядя на него и уже ничего при этом не чувствуя. Все же правы те, кто заявляет: “время лечит”. В моему случае именно время помогло вылечиться от любви к Таиру. Помню, как раньше смотрела на него и считала самым красивым мужчиной на свете, любила каждую черточку на лице и каждую родинку, хотела касаться, прижаться, обнять, целовать. Даже несмотря на то, что он не особо-то горел желанием. Ну не тактильный, успокаивала саму себя. А теперь не вижу в нем ничего особенного. Нет, он по-прежнему хорош собой, но сердце о нем уже не плачет и не и трепещет. После шторма наступил штиль.

— Болеет? — хмурится бывший муж. — Серьезное что-то?

— Нет, обычный вирус. Ничего страшного, — потирая лоб, отвечаю ему.

— Нафиса, дочка, как ты себя чувствуешь? — спрашивает Таир и “зависает”. На экране появляется надпись “плохое подключение к сети”.

— Таир! Таир! — зову я, проверяю связь.

— Дада — опять тормоз? — дочка смотрит на меня выпученными глазками.

— Что значит “опять тормоз”? — слегка обиженно переспрашивает бывший. — Сабин, ну мы же договаривались.

— Мы с Ирадой ничего ей про тебя не говорим. Просто у тебя всегда связь барахлит и в прошлый раз я между делом сказала, что ты опять тормозишь. Вот она и запомнила и все переиначила.

— Дада вернулся! — малышка радостно прижимает ладони к щекам. — А когда мы с тобой поедем гулять?

Таира этот вопрос застал врасплох. Да, он объяснял Нафисе, что уедет на год, но она же ребенок, для которого, что месяц, что год — непонятно. К тому же болеет, вот и капризничает и хочет, чтобы папа был рядом. В этом я ее понимаю и мне жаль, что сейчас, когда она многое стала понимать Таира с ней нет. Пусть даже по воскресеньям.

— Я пока не могу к тебе приехать, я улетел в другой город.

— А прилететь обратно ты не можешь? На самолете? — не унимается Нафиска.

— Меня с работы не отпустят, — признается Таир.

— Как апаку, да? — обреченно вздыхает девочка.

— Да. Только апака живет в твоем городе, а я — нет.

— Мммм, — тянет она. — Ну ладно, пока! — Нафиса спрыгивает с кровати и убегает из комнаты, а мы с Таиром недоуменно смотрим друг на друга.

— Что это было? — интересуется он у меня.

— Это, наверное, просто ребенок, — пожимаю плечами. — Еще не до конца понимает смысл общения по видеосвязи. Ну и она такая юла, очень гиперактивная.

Только хочу попрощаться с Таиром, как он неожиданно спрашивает:

— Ты-то сама как? Выглядишь уставшей.

Уставшей? Ты блин, серьезно? Ничего что у меня дочь заболела и на работе аврал? Хочется крикнуть ему это, но я сдерживаюсь. Потому что это все-таки мои проблемы, не его.