Он. Она. Другая - Лия Султан

— Я хочу, чтобы дадака жил с нами, — грустно опускает пушистые ресницы.

— Но он же приезжает к тебе каждую неделю, привозит подарки. И к буваке с момакой ты ездишь, — гоняю туда-сюда пресловутый ком, что разросся до небывалых размеров от ее слов и интонации.

— Да, но раньше он был всегда, — вздыхает она, а я, чтобы она только не видела моей реакции обнимаю ее крепко-крепко и закрываю глаза. Что мне ей на это сказать? Я не знаю. Я сама всю жизнь была папиной дочкой. Он был для нас добрым великаном, авторитетом, лучшим другом. Не случайно ведь Ирада всегда говорит, что она, как отец. Потому что характер у нее папин. А я в маму — спокойная, услужливая, ранимая. Я просто не знала, что может быть по-другому.

— Он и будет всегда, кызым. Просто мы разделились, — а в уме думаю “развелись”. — Мы теперь живем здесь, а он…в своем новом доме.

— А мне туда можно?

Вот черт. Я не ожидала, что она спросит об этом так скоро. Таир уже спрашивал, когда он сможет познакомить Нафису с новой женщиной и сыном, а я ответила: еще не время.

— Пока нет, солнышко, — отстраняюсь, снимаю перчатку и касаюсь рукой ее холодной, румяной щеки. Девочка моя, так похожая на нас обоих. Я все равно вижу в ней его черты, от этого не уйти. Но когда-нибудь это уже не будет так триггерить, как сейчас.

* * *

До Нового года всего две недели. Мы усиленно готовимся к утреннику и ищем костюм снежинки. Хотела взять напрокат, но потом подумала, что пусть останется на память. В это субботнее утро встала в восемь, чтобы напечь блинов на завтрак, пока девчонки не встали. В двенадцать за Нафисой приедет Таир. Он как раз вчера вернулся из командировки и пообещал свозить ее в крупнейший торговый центр Алматы, где установили большую игрушечную железную дорогу в рождественском стиле. А потом она, конечно, раскрутит его на подарки. Ирада шутит, что Нафиса совсем на меня не похожа, потому что крутит Таиром, как настоящая женщина. А мне от него ничего и не надо было. Только любви. Но алименты, надо сказать, пришли от него большие. У меня зарплата на двести тысяч меньше. Задумавшись, не сразу слышу телефонный звонок. Откладываю лопатку, беру мобильный и вижу на экране имя бывшего мужа. Принимаю вызов, но не здороваюсь.

— Привет, — начинает он.

— Здравствуй.

— Как дела?

— Хорошо.

— Как Нафиса.

— Тоже хорошо. Ждет тебя.

— Тут такое дело, — мнется он, а я понимаю, что дело — дрянь. — Мой рейс из Уральска перенесли с вечера на сегодняшнее утро. Вылетаю только сейчас.

Сжимаю пальцами переносицу, потому что понимаю, что сегодня он уже точно не приедет.

— Лететь три часа, а потом передохнуть хотел.

— Понимаю, да. Не забыла, каким ты прилетал из командировок.

Ну вот зачем опять все это вспоминать, а?

— Может, я Нафису завтра свожу в центр?

— Ок. Как тебе удобно. Она тебя ждет.

— Спасибо.

— За что?

— Просто…за понимание, — слышу в голосе улыбку.

— Мне пора, у меня блины на плите. Пока.

Быстро сбрасываю звонок и убираю мобильный подальше. “Спасибо за понимание”, сказал он. Да, конечно. А что мне еще остается?

Нафиса, конечно, расстроилась, что папа перенес встречу. Но я объяснила, что он сейчас летит в воздухе, как птица. И всё ради того, чтобы быстрее ее увидеть. Ирада, сидевшая рядом с ней, подавилась блином и выдала сипло:

— Гусь — птица гордая. Пока не пнешь, не полетит.

— Мой дадака — гусь? — Нафиса смотрит на меня круглыми глазами.

— Кичик-апа шутит, — метнула на сестру грозный взгляд. — Да?

— Конечно, — изобразив серьезность, Ирада стучит кулаком по грудной клетке. — Но в каждой шутке есть только доля шутки.

— А? — непонятливо глядит на меня дочка.

— Не слушай ее, — глажу малышку по волосам. — Поедешь сегодня со мной на встречу с девчонками.

— Да? Урааа! — Нафиса хлопает в ладоши.