Папа есть, нужна Любовь - Татьяна Любимая

Делаю попытку обойти ее и зайти в спальню. Но эта… как овчарка. Не пускает. Шага не дает ступить в ту сторону.

— Проснется и скажет. Это с тобой он, наверное, бессонницей мучается, а я его быстро, ха-ха-ха, утомляю. Заездила, пушкой не разбудишь.

Какая противная… наездница.

Вершинин! У тебя с головой бо-бо! Кого ты выбрал мне на замену?!

А кого выбирал бывший муж?

Внезапно накатывает апатия. Надо ли мне спрашивать Тимура, слушать его вранье, смотреть в лживые глаза?

Оставляю попытки прорваться в спальню.

Мне плохо. Очень плохо. Голова кружится. Еще не хватает упасть в обморок перед этой сукой.

По стеночке иду на выход. Елена сопровождает. Фоном скулит щенок. Мне плохо. Так плохо, что жить не хочется.

Если бы не ребенок под сердцем…

Нельзя было пускать под кожу Вершинина! Не лучше Бориса он, как оказалось. А я поверила ему…

Дура. Какая же я дура!

Выхожу на площадку. Дверь за мной захлопывается со щелчком. Сползаю по стеночке вниз, закрываю лицо ладонями.

Вопреки увиденному, не верю, что Тимур изменил. Изменял. Врал.

Не верю!

Он не мог! Не мог!

Он утром шептал мне, что любит меня. Безумно. Я для него самая, самая.

Он был искренним.

И ночью тоже.

И вчера

И ранее.

Невозможно так играть и притворяться! Только не он!

Он любит меня! Его глаза, сердце, руки — они не могут врать!

Ты видела все своими глазами. Он. Был. С другой!

Не просто был.

У них был секс!

Лучше бы я была слепой.

Зачем мне глаза, если от увиденного так больно?

До разрыва сердца.

У вас ребенок.

У нас два ребенка. И собака.

Семья. Самая настоящая. Все, как я мечтала.

И я люблю Тимура. Так люблю, что задыхаюсь от боли.

Невыносимо!

Поднимаю глаза к окну. Там только небо. Синее, синее.

Господи, что мне делать?

От синевы глаза режет и слепит. Почему я слепну сейчас? Почему не пять минут назад, когда я переступила порог квартиры Вершинина?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Сколько раз у него было с Еленой?

Он ее ждал? Встречу назначил, зная, что в это время я встречаюсь с бывшим мужем. Вино купил…

Стоп!

Стоп-стоп-стоп!

Тимур не пьет!

А на столике стояла початая бутылка и два полупустых бокала.

Так…

Не сходится!

Что еще. Вспоминай, вспоминай, Люба!

Тимур спал на животе, лица не видно. У него очень чуткий сон, а я звала его! Кричала!

И рука на подушке лежала как-то неестественно криво.

Что если…

Слезы мгновенно высыхают.

Сомнения во мне посеял Борис. Мы его предупреждали о времени приезда. А он знаком с Еленой давно, возможно, они любовники…

Мне хочется истерично смеяться от собственной глупости.

Тимур мне не изменял! Его подставили!

Прощальный подарок бывшего муженька и его подстилки.

Прямо сейчас вернусь и за волосы оттаскаю эту сучку. Какая же гадина!

Нет!

Эта сука заслуживает другого!

Поднимаюсь на ноги, шарю в сумочке в поиске связки ключей. Хорошо, что на автомате кинула ее обратно.

Поспешно вставляю нужный ключ в замочную скважину, делаю два оборота, но ключ не вытаскиваю. Теперь изнутри дверь не открыть.

Дрожащими от волнения пальцами набираю Максима. Отхожу подальше, чтобы мой разговор не было слышно из квартиры.

Лукашин берет трубку почти сразу.

— Максим! Срочно приезжай. С Тимуром беда. Возможно, нужна скорая помощь. И полиция.

— Разворачивайся, — говорит кому — то, скорее всего Семену. — У Вершининых ЧП.

— Что там у вас случилось? — это уже мне.

— Надеюсь, Тимур жив, — в жилах холодеет от своих же слов. Только не это!

Вкратце рассказываю Максу о том, что видела, и о своих выводах.

Ручка на двери дергается, но замок с ключом не дает ей открыться.