Ксандер - Нения Кэмбелл, Дрети Анис (2024)

— Я не хочу никуда идти с тобой, Генри.

— Ты бы предпочла, чтобы мы обсудили это в психиатрической больнице? — спросил он ядовито-вежливым тоном. — Мой телефон в машине. Я могу взять его.

Тогда я поняла две вещи: во-первых, что бы ни планировал Генри, он не хотел, чтобы это увидел кто-нибудь на улице, а во-вторых, он понятия не имел, что Ксандер уже был здесь вместе с остальными членами семьи Генри, которые также входили в его совет директоров.

Изображая нежелание, я позволила ему провести меня внутрь. Как только дверь закрылась, он прижал меня к стене, схватив за горло.

— Ты маленькая шлюха, — прошипел он. — Ты сделала глупость и оставила бумажный след.

— Осторожно, — выдавила я. — В доме установлены камеры наблюдения. Будет не очень хорошо для твоего имиджа, если они заснимут, как ты душишь свою бывшую жену.

Его рука непроизвольно дернулась при фразе про бывшую жену, хотя я видела, как он бросил настороженный взгляд по сторонам. Затем его хватка усилилась, и мое периферийное зрение померкло. Мысли закружились от ужаса. Я должна была спасти себя и ребенка внутри.

— Тебе следовало подумать об этом, прежде чем трахать моего сына по всей стране. Будет нетрудно объявить тебя недееспособной, Джордан. Переезд в новую страну из каприза, злоупотребление родительской ролью, нестабильное поведение. Как твой опекун, я обязан защитить твои деловые интересы. Отстранив тебя от них. Навсегда. Если кто-нибудь спросит, я скажу, что ты первая напала на меня, маленькая сумасшедшая су…

Я подняла колено, раздавливая его яички.

Моя ярость была преобразующей, она проистекала из потребности защитить новую жизнь, зародившуюся внутри меня. Теперь мне было что оберегать, на что опираться, когда я чувствовала неспособность постоять за себя в одиночку.

Мне надоело быть тряпкой.

Я устала от агрессивных мужчин, диктующих мое будущее.

Он издал резкий хрип, его брови уже сошлись вместе от гнева, как у быка, готового броситься в атаку. Но он отпустил меня, инстинктивно обхватив себя руками, как будто это могло облегчить боль.

Быстро повернувшись, я схватила одну из картин и ударила его ею по голове с такой силой, что треснуло стекло. Генри взвыл, когда осколки дождем посыпались с рамы, зацепившись за его волосы и, как мне показалось, посыпались вниз по спине.

— Ты сука, — прорычал он. — Я убью тебя нахрен.

Разговор в гостиной прекратился, но Генри в своей ярости не замечал ничего, кроме меня.

Он еще не понимал, что выступает перед публикой.

Поэтому, когда я, спотыкаясь, остановилась в комнате, Генри потребовалась секунда, чтобы понять, что мы больше не одни. Еще больше времени у него ушло на осознание, что он знает этих людей и что они смотрят на него с таким отвращением, с каким обычно смотрят на выгребную яму.

Ксандер схватил отца за воротник рубашки, и я, ахнув, шагнула вперед, но Джо оказался быстрее.

— Не надо. Оно того не стоит. — Его голос был тверд как сталь, когда он повернулся к брату. — Что, по-твоему, ты делаешь?

Мне никогда не доводилось наблюдать, как Генри теряет дар речи. Это было восхитительно — видеть выражение его лица, когда он осознал, что его обманула я, женщина, которая не была в «здравом» уме. Его глаза встретились с моими, полные ненависти. Я видела, как крутятся шестеренки в его голове. Как он мог сыграть на этом в свою пользу?

— Она изменила мне.

Кулак Ксандера сжался, стягивая хлопок на горле моего «мужа».

— Она слишком хороша для тебя. Ты никогда не заслуживал ее.

С шипением Генри оттолкнул Ксандера, очевидно, слишком высокомерный или слепой, чтобы понять, что его отпустили только по воле другого мужчины.

— Она нездорова. Ты трахаешь помешанную психичку.

Ксандер зарычал и бросился бы на него, если бы Джо, а теперь и Джаспер, не удержали его.

— Ксандер уже говорил с нами, — сказал Кайден жестким тоном. — Он рассказал нам о ситуации.