Ксандер - Нения Кэмбелл, Дрети Анис (2024)

— Разве тебе не нужно успеть на рейс? — монотонно спросила я. Слезы, которые грозили пролиться, наконец-то вырвались наружу.

Он вздохнул, как будто я вела себя как капризный ребенок.

— Это временно. Меньше двадцати четырех часов.

Я усмехнулась.

Сколько раз Генри говорил нечто подобное?

Это временно. Как только ремонт закончится, ты станешь свободным агентом и сможешь отправиться куда захочешь в любой момент.

Но один ремонт всегда превращался в три других.

Мне очень нужно, чтобы ты осталась здесь и проконтролировала последний проект. Ты ведь справишься с этим, правда, дорогая?

Но момент, когда я стала свободным агентом, так и не наступил. Всегда находилось что-то еще, за чем нужно было присмотреть.

Ксандер потянулся ко мне, но я отбросила его руку.

— Убирайся. И оставь меня в моей тюрьме. Я не хочу тебя видеть.

Он тяжело вздохнул.

— Я знаю, что прямо сейчас ты меня ненавидишь, — сказал он хриплым голосом. — Но я клянусь, Джордан. Я заглажу свою вину перед тобой.

У меня защемило сердце от его слов, и я отвернулась от него.

— Джордан, — он помолчал, прежде чем сказать: — Я люблю тебя.

Мне хотелось заткнуть уши и петь во всю мощь своих легких, чтобы заглушить его.

— Никогда больше не говори мне о любви, — выплюнула я.

Его лицо вытянулось, и он стал похож на раненого зверя. Он вел себя так, словно понятия не имел, почему я так реагирую на свое одиночное заключение.

— Послушай, детка. — Казалось, что он использовал предельный контроль, чтобы оставаться терпеливым. — Дело не в том, что я хочу запереть тебя. Дело в Генри…

Тошнота подкатила к моему горлу.

— Не впутывай его в это, потому что ты хуже него, — выплюнула я. — Несмотря на все свои недостатки, Генри никогда не запирал меня в спальне, как животное в клетке, а потом уезжал из города.

Несмотря на мою решимость не показывать ему своих слез, я уронила голову на подушку и открыто зарыдала. Ксандер разбил мне сердце самым жестоким способом.

— Я совсем не такой, как он, Джордан, — сказал он, его голос был едва громче шепота. — Я люблю тебя. Больше всего на свете. Эта комната безопасна. Здесь есть камеры наблюдения, так что я могу за тобой присматривать. Я не знаю, что ты можешь сделать, если я выпущу тебя из этой комнаты, пока меня здесь нет…

— Я не нуждаюсь в наблюдении. — Мое сердце бешено колотилось от отчаяния и паники. — Как ты мог такое предположить?

— Джордан, ты уже причиняла себе боль раньше.

— Я не сумасшедшая, — закричала я, прежде чем схватить лампу с тумбочки и швырнуть в него, что, вероятно, опровергало мою точку зрения.

Ксандер уклонился от удара, и лампа разбилась о стену позади него. В его глазах вспыхнуло разочарование, и он оказался сверху меня на кровати. Я подняла две руки, чтобы защитить от него свое лицо, думая, что он собирается ударить меня, но он стал гладить меня по волосам, чтобы успокоить.

По какой-то дикой причине я позволила ему это сделать. Я была так шокирована этим нежным прикосновением, когда ожидала совсем другого, что у меня не хватило духу отбросить его руку. Никто не гладил мои волосы с любовью уже много лет. Одиночество во мне неохотно откликнулось на его прикосновение.

Это было так извращенно.

Я позволяла своему хищнику утешать меня.

Он молчал, пока я рыдала, прижавшись к нему, и в конце концов оставил меня, чтобы убрать разбитую лампу. Когда он закончил, то какое-то время наблюдал за мной.

Наконец Ксандер нарушил напряженное молчание. Я думала, он скажет что-нибудь утешительное, но он поразил меня, когда произнес: