Девочки Тора - Чарли Маар

Никто и никогда раньше не видел моих синяков. Я и сама смотрю на них в эту минуту так, будто впервые вижу. Будто это не со мной всё сейчас происходит.

— Он бьёт тебя, Аня? — словно сквозь вату звучит следующий вопрос Торецкого.

Мои глаза суетливо шарят по его лицу, мигом отмечая, как желваки на скулах мужчины стали подрагивать, губы сжались, а брови сошлись на переносице. Никогда не видела столько эмоций на его лице, пока здесь работаю.

— Аня? Ты слышишь? Муж тебя бьёт, верно?

Он никогда раньше не обращался ко мне на «ты», но разве это имеет значение перед тем фактом, что сейчас, впервые за мучительные годы брака, кто-то узнает про мою самую большую тайну и мою самую мучительную боль? — Это не ваш. е дело, Максим Константинович, — тяжело сглатываю и опускаю взгляд, чтобы не видеть сгущающуюся темноту в глазах босса.

Одновременно с этим пытаюсь выдернуть руку, чтобы поскорее покинуть кабинет.

Я просто… не могу ему обо всём рассказать. Что он скажет? Что я сама виновата? Что по своей воле отказываюсь менять жизнь? Эти слова просто добьют меня.

И чем он сможет помочь? Посоветует обратиться в полицию? Как бы всё хуже не стало.

— А дочку? Дочку тоже? — Торецкий практически рычит, игнорируя мою попытку выдернуть руку и уйти.

Я не хочу отвечать на его вопросы о моём муже. Я вообще не хочу говорить о муже. Ни с кем. Всё, что я хочу, это забрать мою девочку. Узнать, куда её собираются увезти, и не позволить этому случиться. Моё упрямое молчание, видимо, ещё сильнее его злит. Во всяком случае, мне кажется, будто я вижу в его глазах вспышки гнева. Это другой гнев. Не тот, который обычно сверкает в безумных глазах Игоря. Здесь что-то другое. То, что я пока не могу понять.

Тишина повисает над нами бетонной плитой. В какой-то момент я думаю, что сейчас Торецкий отпустит меня, даст мне уйти, и я дальше пойду сходить с ума от паники и страха, пытаясь найти несуществующее заведомо решение о том, как забрать собственного ребенка из лап мужа-тирана и его таких же ненормальных родителей, а затем вдруг раздаётся жёсткое: — Вы к нему больше не вернётесь. Я вас себе забираю.

Это самое последнее, что я ожидаю услышать. Точнее, я совсем этого не ожидаю.

Наверное, поэтому сначала впадаю в оцепенение. Просто смотрю на босса, словно он обезумел, и не могу произнести ни слова.

Он же это не серьёзно? Ну, то есть, он не может говорить серьёзно.

— Что?

— Я сказал, что забираю вас себе, — Торецкий поднимается из-за стола и вынимает телефон из кармана брюк.

— Вы с ума сошли?! Что значит, вы забираете нас себе?

— То и значит. И нет, я не сошёл с ума.

— Тогда как вы можете говорить такое?! Вы… с чего вы вообще такое предлагаете! Вы же практически меня не знаете! Я вам никто!

Тор окидывает меня странным взглядом, но ничего не отвечает. Набирает какой-то номер на мобильнике и прикладывает телефон к уху.

— Машину ко входу через десять минут.

— Максим Константинович, не игнорируйте меня!

— Я тебя не игнорирую, Аня, — он сбрасывает вызов и сжимает телефон пальцами. — Скажем так, у меня есть причина поступить сейчас таким образом.

— Какая ещё причина?

— Моё личное искупление, Аня.

— Это не ответ! — у меня перехватывает дыхания от спокойствия, с которым Торецкий продолжает этот разговор, в то время как земля буквально уходит у меня из-под ног.

Я будто попала в какой-то киношный сюжет, так как в жизни сто процентов не может происходить ничего подобного.

— Это мой ответ. Всё остальное не имеет значения, и знать тебе этого не нужно. Я ещё тогда на благотворительном вечере в первую нашу встречу и в первое общение с твоим мужем понял, что в вашей семье происходит что-то плохое. У меня чуйка на подобные вещи. Не просто так много лет проработал в полиции.

— Это никаким образом не объясняет того факта, что вы собираетесь забрать нас с дочерью себе. И я вас не просила об этом!