Ценный - Билли Блум

Мы видим вспышки огней на улице, и мои ноги несут меня к ним. Генри обнимает меня, пока мы идем к полицейской машине. Когда полицейские выходят, то обращают на меня внимание. Должно быть, я выгляжу досмерти напуганной, потому что они сразу же спрашивают, звонила ли я. Я киваю.

— Да. Я только что сбежала через окно. Он зашел ко мне в квартиру.

Двое офицеров поднимаются наверх, чтобы проверить ситуацию и попытаться поговорить с Робом. Я могу только представить, что он им расскажет. Когда они возвращаются, то сообщают мне, что следов взлома нет. Они также говорят, что мой сосед не открыл дверь, чтобы поговорить с ними. Чертов ад. Ничего не оставалось делать, как взять у меня показания. Я объясняю все, что помню, но когда я говорю о том, что он знал, что я принимаю душ, Генри сжимает кулаки.

— Возможно, он установил какую-то камеру во время первого предполагаемого взлома? — спрашивают они.

Я даже не подумала поискать что-то подобное. Один из офицеров поднимается в мою квартиру, чтобы еще раз все осмотреть, но ничего не находит.

— Возможно, он забрал ее, когда взламывал дверь в этот раз, — говорю я.

Они переглядываются между собой, а потом один поворачивается ко мне.

— Нам очень жаль, но у нас нет достаточных доказательств. Мы рекомендуем вам обзавестись камерой, чтобы вы могли запечатлеть любые другие незаконные действия. Тогда мы сможем что-нибудь предпринять.

— Нет доказательств? — насмехается Генри.

Копы пожимают плечами, и я вижу, как Генри сжимает челюсти от досады. Я слишком устала, чтобы еще больше расстраиваться из-за несправедливости, но пока Генри везет меня обратно в отель, ему есть что сказать по этому поводу.

Глава 16

Генри

Я в ярости на все десять уровней выше убийственной. Возможно, я лечу к отелю слишком быстро, с Хлоей на пассажирском сиденье джипа. Мне просто нужно отдалить ее от этого ужасного соседа как можно быстрее.

— Они не смогут ничего сделать, пока не произойдет что-то еще, — я срываюсь на крик. — Что это за правосудие? Они хотят подождать, пока ты не окажешься в морозилке парня или еще в каком-нибудь дерьме?

Хлоя тянется к моей руке. Я смотрю на нее. Она явно ошеломлена. Я делаю вдох, чтобы успокоиться.

— Прости. Просто это меня очень напугало.

— Меня тоже, — она иронично усмехается.

— Если бы с тобой, Хлоя, что-то случилось… Я не знаю, что бы делал.

Она ничего не отвечает на это. Вернувшись в отель, я веду ее в наш номер и заказываю еду.

Я сижу на краю кровати, ощущая себя беспомощным. Последний раз так я чувствовал себя, когда стоял рядом с Сарой в больнице, крича и требуя, чтобы кто-то что-то сделал. Этот образ полностью перегрузил меня, доведя до края.

Внезапно, без предупреждения, я разрыдался. Хлоя мгновенно приблизилась ко мне и обняла за плечи. Некоторое время она молча поддерживала меня. Я старался сдержать эмоции и подавить боль. Не уверен, что мне удалось полностью их сдержать, но хотя бы не давал себе расплакаться снова. Хлоя протянула мне салфетку, и я вытер лицо.

— Я не хотел, чтобы ты это видела, — признаюсь я.

Мне удается посмотреть ей в глаза.

— Оставь это себе — делать мою драму своей драмой, — поддразнивает она, и я слегка хихикаю.

— Я думал о Саре, — я произношу эти слова шепотом.

Если я произнесу их слишком громко, то могу снова начать плакать.

— А что с ней? — спрашивает Хлоя милым тоном.

— Каким бесполезным я себя чувствовал, когда она умирала в больнице, а я не мог ничего сделать, чтобы спасти ее.

Лицо Хлои искажается от сочувствия. Она поджимает губы и качает головой.

— Должно быть, это было ужасно.

— У меня было такое же чувство сегодня, когда я увидел, как ты прыгаешь с лестницы, а твой сосед смотрит на тебя сверху вниз, словно ты — добыча, которая убежала. Он мог убить тебя, — она вздыхает.