14 недель - Джессика Гаджиала

— Хорошо. Мне нужно, чтобы ты оставалась на телефоне, хорошо? — Он убрал телефон ото рта; его тон был приглушен, когда он что-то рявкнул кому-то еще, а затем я услышала шум машин, когда он, как я представляла, вышел на улицу, чтобы сесть в свою машину.

— Кенз, — сказал он снова, его голос был хлестким, пробивающимся сквозь странный туман, в котором застрял мой мозг.

Кэсси.

Моя Кэсси.

Моя лучшая подруга в этом чертовом мире. Девушка, с которой я играла, росла, строила жизнь.

А там был какой-то псих — какой-то ублюдок, который хотел засунуть в нас целые конечности — и она была у него. Она была у него, и неизвестно, сколько времени пройдет, прежде чем с ней начнет происходить что-то ужасное.

— Дыши, — потребовал он, заставив меня осознать, что моя грудь действительно сдавлена, что я не дышала. Поэтому я сделала долгий, глубокий вдох, обнаружив, что от этого стало еще хуже.

— Я в двух минутах езды. — В его голосе прозвучала уверенность, но она осталась глухой, потому что все, что я могла слышать, это биение собственного сердца, отдающееся в моих ушах. Мой живот был каким-то узлом, но в то же время зловеще бурлил, заставляя меня искренне опасаться, что мне станет плохо от собственных ног.

Казалось, что прошло совсем немного времени, но в то же время целая вечность, прежде чем его машина с визгом остановилась позади меня, позади моей машины, припаркованной на двойной парковке в городе, который ненавидит это дерьмо, но, очевидно, не заботясь об этом, он подбежал ко мне с неработающим двигателем.

Его огромные руки сомкнулись вокруг моих плеч, прежде чем одна из них освободилась, чтобы схватить мой подбородок и притянуть мое лицо вверх.

— Мне нужно, чтобы ты села в мою машину и заперла дверь. Прямо сейчас. Кенз, — добавил он, когда я ничего не ответила.

— Прямо сейчас, бл*ть.

Это задело — властность, наверное.

Я потрясенно отпрянула назад и кивнула, когда он двинулся к моему магазину.

Я забралась внутрь, обнаружив, что внутри пахнет так же, как и он — каким-то мужским мылом или одеколоном с резким запахом. Моя рука оцепенело потянулась к замку и нажала на кнопку, наблюдая за дверью, словно оттуда мог выскочить какой-нибудь сумасшедший псих с мачете.

Но вышел только Тиг, махнув мне рукой, и я взялась за ручку и толкнула дверь, возвращаясь к нему на не менее онемевших ногах.

— Ну вот, началось, — сказал он, и я тоже услышала это — сирены.

— Ты вызвал полицию? — спросила я, сведя брови вместе. Слова прозвучали почти как обвинение.

— Я могу делать много всякого дерьма, дорогая, но я не могу возглавить расследование похищения.

И тут я почувствовала странную вещь.

Его рука скользнула под мою, его пальцы двигались между моими, а затем скрутились и крепко сжались.

Это было так неожиданно, что, хотя там были полицейские — сирены и огни повсюду, люди с оружием наперевес, — мои глаза устремились туда, и я была заворожена тем, как его рука, казалось, полностью поглотила мою. У меня была кожа цвета карамели, у него — на несколько тонов темнее. На костяшках его пальцев были шрамы. И, возможно, это было неуместно замечать в данной ситуации, но у него были очень аккуратные и подстриженные ногти.

Двое полицейских в синей форме прошли мимо нас, подняв оружие, и исчезли внутри моего магазина, когда рука Тига ободряюще сжала мою, практически ломая кости в процессе.

«Как странно быть таким сильным», — размышляла я, когда из седана вышел другой мужчина в темно-сером костюме, который, хотя и был мастерски сшит, чтобы хорошо облегать его сильное тело, на мой взгляд, был несколько дешевого качества. В остальном он был хорош собой — молодой для детектива, с подтянутым телом, классически красивым лицом, темными волосами и темными глазами.