Давай начнем все сначала - Наташа Дух

Отец перестал обращать на меня внимание, а я ушел из палаты. Изо всех сил пытался оправдывать его слова и поведение болезненным состоянием, но было мучительно сознавать, что он даже не поинтересовался моей жизнью. На сердце опустилась тяжелая плита и будто накрыла меня тьмой боли. Я ждал чего-то другого, когда ехал к нему? В глубине души, да. Но реальность оказалась жестче. К ни го ед. нет

Но я решил так просто не оставлять эту ситуацию. Нашел лечащего врача отца и все узнал. Заболевание у него было серьезное, и шансов оставалось мало, но они сделают все, что могут. Поступил к ним недавно и очень запустил болезнь. Я забронировал отель на несколько дней. Каждое утро звонил в справочное и узнавал его состояние. И хотел бы еще что-то сделать для него, но понимал, что это не в моих силах. Через три дня мне сказали, что отец умер.

Я очнулся от воспоминаний и почувствовал, как слезы катятся по щекам. Перевел взгляд на изображение мамы. Она тоже улыбалась и как будто смотрела на отца. Это была их любимая фотография.

Подошел к памятнику и погладил изображение. Прошептал слова любви и тихо сказал:

— Я прощаю тебя, мама. Надеюсь, что ты меня слышишь.

Я закрыл глаза, чтобы снова окунуться сердцем в те далекие, горестные, но сейчас подернутые легкой дымкой воспоминания. Даже не представлял, что мне будет так тяжело, когда родилась родная дочка София. Тогда казалось, что я корабль, попавший в сильный шторм.

Вся моя любовь принадлежала родной дочери, и я, проклиная себя, не мог ничего с собой сделать. Жестко напоминал себе, что делаю то же самое, нанося в будущем травму Веронике, и хочу ли я причинять дочке такую же боль? Увещевал, что это неправильно, и старался уделять одинаковое внимание, но сердце рвалось к Софе и оставалось непоколебимым, несмотря на усилия Даши. Оно любило родную дочь, и только с теплотой относилось к Веронике.

И тогда мы приняли единственное верное решение, раз сам не могу справиться. Два месяца я ходил к психологу, чтобы решить эту проблему. Мне стало значительно легче, и в нашей семье наступила гармония. Искренняя любовь к Веронике пришла позже, и теперь мое сердце трепетало от любви к ней так же сильно, как и для Софы.

Вероника любила меня всем сердцем и постоянно хотела со мной проводить время. Ждала с работы и не слезала с коленей, показывая, как соскучилась. Рисовала для меня картинки и дарила с сияющими глазами, говоря:

— Папа, это для тебя.

И мое сердце окончательно растаяло. Я почувствовал, что искренне полюбил Веронику, и наконец, понял, как много она дарит мне любви, больше, чем родная дочь. Дашины глаза засияли двойным счастьем. Жена радовалась за меня и Веронику, наблюдая, как я искренне обнимаю и целую дочку. А у меня появлялась улыбка, и сердце трепетало от любви к ним, когда они бежали меня встречать. И через год у нас родилась дочь Таисия. Теперь я был отцом трех дочерей. Моих любимиц.

Я медленно возвращался из воспоминаний и снова посмотрел на изображение мамы. Сердце защемило от любви и отчаянной тоски по ней. Будь она жива, я хотел бы многое ей сказать, но, увы, уже ничего не мог. Пусть я маме никто, но всю жизнь ее любил.

Теперь я прекрасно понимал, как маме было тяжело разрываться между мной и Диной. Но на глаза наворачивались слезы обиды от непонимания. Почему моя огромная любовь не смогла растопить ее сердце? Эту тайну мама унесла с собой навсегда.

Я перевел взгляд на изображение Дины. Укол горького сожаления коснулся сердца. Злая судьба дала ей всего десять лет жизни. Мне было жалко рано умершую сестру. Одна трагическая смерть способна перечеркнуть многое.

Родители потеряли смысл жизни и стали несчастны. И меня это тоже коснулось. Боль, слезы и горькая правда, которую я, возможно, никогда бы не узнал, ворвались, как ураган, и мне пришлось долго с этим жить.

«Что же, пора уходить, скоро на поезд».

Еще раз погладил изображение мамы и прошептал: