Месть королевы мафии - Шивон Дэвис

— Я вижу столько боли в твоих глазах, — говорит он более мягким тоном несколько минут спустя, наконец-то отводя глаза. — Вина, стыд и страх, — добавляет он, как будто у него каким-то образом есть доступ к моим самым сокровенным мыслям.

Это меня очень пугает.

— Нужно знать человека, чтобы понять его, — парирую я.

— Да, и я понимаю, — он опирается локтями на мраморную стойку кухонного уголка и устало вздыхает. — Я боролся с такими же эмоциями всю свою жизнь.

— Массимо немного рассказал о том, как вас воспитывали, и я познакомилась с твоим отцом. Он настоящая свинья.

— Не уверен, что существует подходящее слово для описания Роберто Мальтиз, — он склоняет голову набок. — Каким был твой отец?

Боль пронзает меня в грудь каждый раз, когда я вспоминаю своего папу.

— Он был для меня всем, но не смог защитить меня и умер прежде, чем я смогла отомстить ему за то, что он бросил меня.

На его лице отражается сочувствие, и я предполагаю, что он верит, будто я говорю о Пауло Конти.

— Мы втроем похожи, — говорит он после нескольких секунд молчания.

Я киваю и переворачиваю бекон, который готовится на медленном огне.

— Он рассказывал о моем брате?

Я оглядываюсь через плечо.

— Что твой отец назначил его своим наследником вместо тебя?

Его челюсть напрягается.

— В детстве я был бунтарем, но это не означало, что я был лишен амбиций или интереса к будущему, которое мне уготовано. Я хотел получать удовольствие до тех пор, пока не придет ответственность. Отец не мог понять меня. Он даже не обсудил это со мной, просто объявил, что Зумо — его желанный наследник. Мой брат был послушным сыном. Он был таким чертовски умным и таким хорошим, — он облизывает губы, и на его лице появляется страдальческое выражение. — Он погиб при взрыве на складе, — Фиеро поднимает на меня взгляд. — По правде говоря, погибнуть должен был я. Каждый день я несу на себе вину за его смерть.

Я поворачиваюсь к нему лицом.

— Почему? Не ты принимал решение о назначении Зумо наследником, и взрыв произошел не по твоей вине. Если кто и должен чувствовать вину, так это твой отец. И вина за то, что произошло на том складе, полностью лежит на Стефано ДеЛуке и тех, кто помогал ему в тот день.

— Массимо говорил мне то же самое. Бесчисленное количество раз. Это не избавляет от чувства вины или стыда. Если бы я был чуть спокойнее, отец не отстранил бы меня от должности наследника, и Зумо был бы до сих пор жив.

— Ты не можешь знать этого наверняка. Винить себя в событиях, которые не поддаются твоему контролю, бесполезно, я понимаю это лучше, чем многие другие, — прикусываю губу. Он кивает в знак понимания. Склонив голову набок, я рассматриваю его более внимательно. Фиеро разительно отличается от того, каким его представляли, как и Массимо. Кажется, я начинаю его понимать. — Ты прячешь свою боль за юмором и репутацией плейбоя, — предполагаю я, видя этого сложного человека в новом свете.

— А свою ты прячешь за фальшивыми улыбками и строгими костюмами.

— Но ярость постоянно горит внутри. Боль всегда таится под поверхностью.

— Да. Это никогда не проходит, — соглашается он.

— Боже, какая угнетающая обстановка, — говорит Массимо, заходя на кухню в низко сидящих спортивных штанах, и его заявление подтверждает, что он слышал, по крайней мере, конец разговора. Он хлопает Фиеро по спине, прежде чем заключить его в объятия.

Я снова сосредотачиваюсь на завтраке, разбиваю яйца в миску и взбиваю их вилкой. По моей спине пробегает жар, когда муж подходит ко мне сзади, и его большие руки ложатся мне на бедра.

— Доброе утро, mia amata, — его пальцы скользят по внешней стороне моего бедра, но я убираю их.

— Массимо, — предупреждаю я его своим тоном и взглядом. Он хихикает, прижимая свой член к моей заднице через футболку.