Северный ветер - Валентина Нурисламова

Однажды Марина, ожидая его звонка, успела выпить. Раскрепостившись, она зачем-то рассказала ему пару забавных случаев, произошедших с ней на работе — сама, безо всяких расспросов с его стороны. Они вместе посмеялись. Оказалось, Артем даже не знал, что Марина довольно давно уже ушла из криминальной хроники в женский журнал.

С тех пор между ними как будто рухнула стена — одна из первых, впрочем. Марина принялась рассказывать ему о себе — поначалу с осторожностью, постоянно себя преодолевая. За те годы, что она проработала в журналистике, она научилась проводить самые сложные интервью и задавать самые неудобные вопросы. Но вот рассказывать что-то личное — о чем угодно, начиная от уборки в квартире и заканчивая ее подростковыми мечтами — она не привыкла. Артем выслушивал ее, задавал уточняющие вопросы, кое-что комментировал. А Марина просто упивалась новым, совершенно почти незнакомым ощущением того, что она может быть кому-то интересна — не в своих героических журналистских разоблачениях, а в мелочах, совершенно обыденных, простых и несуразных.

Со временем и Артем начал рассказывать кое-что. Совсем немного: все больше о заповеднике, о буднях на маяке, о природе, погоде, птицах и орнитологах.

И те несколько минут неудобных вопросов и ответов, что раньше казались вечностью, переросли в полчаса еженедельного интересного и быстротечного общения.

— Откуда ты звонишь мне? — спросила как-то Марина у Артема.

— Не поверишь, — усмехнулся он. — Из библиотеки.

— Неужели? — удивилась Марина. — Вот уж не думала, что такие заведения в глухих поселках открыты по воскресеньям.

— Сегодня в библиотеке выходной, — развеял он ее сомнения. — Но бабуся, которая работает здесь, живет в этом же доме — только с другой стороны. Она пускает меня. Дает мне позвонить — я оплачиваю ей полчаса межгорода. И книги мне выписывает по абонементу.

— Как интересно! — улыбнулась Марина. Она припомнила, что еще в его жилище-троллейбусе видела стопку с книгами (также, как и водочные бутылки — пустые и не очень), но тогда не придала этому значения. — А какую книгу ты взял сегодня?

— Да так… — Артем явно засмущался. — Лермонтова.

— «Герой нашего времени»? — пошутила она.

— Да, — рассмеявшись, подтвердил он. — Как ты угадала?

— Ну… как-то… — На сей раз смущена была Марина. Это было настолько очевидно, что просто не могло быть правдой. — Вообще, я это просто так сказала. Это ведь книга о войне на Кавказе — вроде как… что-то близкое тебе. К тому же, она из школьной программы. Никто ведь не читает уже взрослым то, что проходил в школе. Ну, почти никто.

— Да я просто… решил освежить впечатления, — сказал Артем.

Марина с силой потерла глаза пальцами и облизнула губы. Все было так странно и так неправдоподобно.

— А знаешь… — выдохнула она. — Я ведь с этой книги начала чувствовать литературу. Не знаю, как объяснить. В общем, я первый раз в жизни, читая, ощутила, как сопереживаю герою, как принимаю и понимаю, что с ним происходит — все его душевные метания, чувства, тот взгляд на мир, который у него был и то, как он сформировался. — От накатившей волны смущения Марина засмеялась. — Это глупо, наверное, да?

— Нет, — ответил Артем. И, помедлив, добавил: — Не поверишь: у меня было так же.

Они замолчали.

Артем первым нарушил тишину.

— А знаешь, мне нравится, как ты пишешь, — сообщил вдруг он. — Очень образно и ярко.

— Что? — удивилась Марина. — Ты что, читал мои статьи? Где?

— В библиотеке, — рассмеялся Артем. — Здесь есть подшивки «Комсомольской правды» аж за последние десять лет.

Марина уже давно не считала себя застенчивой девушкой. За годы своей карьеры в журналистике она научилась пробиваться в закрытые двери, стойко сносить пренебрежение и высокомерие, льстить, скандалить, продавливать свою линию, невзирая на чужое сопротивление. Марина знала, что в своем деле она — профессионал, признанный и бескомпромиссный.