Импринт - Вероника Десмонд (2024)

Ее губы складываются в одну тонкую линию.

– Это не обсуждается. Тебя не было почти семь лет! Мы обязаны показаться все вместе сегодня. Всей семьей.

Я выгибаю бровь. Семьей значит.

– Во-первых, я никому ничего не обязана, – говорю я безразлично. – Во-вторых, завтра у нас будет отличная возможность показаться на благотворительном вечере. Поэтому прошу меня извинить, я устала.

Я уже было двинулась в сторону лестницы, как в холле дома раздался ее недовольный голос:

– Кэт, ты же прекрасно знаешь, твоя репутация…

Я резко оборачиваюсь и перебиваю ее:

– Я знаю, мама. И мне нужно время, чтобы подготовиться к завтрашнему вечеру. – Морально подготовиться. – Не заставляй меня идти против себя.

На ее красивом лице отражается неуверенность, но спустя недолгую паузу она все же кивает.

Сердце вновь начинает колотиться, стоило маме в очередной раз напомнить мне о вещах, которых я всячески старалась избегать.

Избегание, это так глупо, не так ли? Однако многочисленные терапевтические сессии не приносили никаких результатов. По этой же причине я отказывалась от работы с супервизором, хотя до степени MSc* по психологии меня разделяло лишь сдача последних экзаменов.

Я устало смотрю на свое отражение в зеркале. Непослушные волосы тепло-русого оттенка, чересчур бледная кожа, серые глаза и темные круги под глазами из-за ночной работы над дипломом. Мне и вправду стоит отдохнуть, если я хочу произвести на друзей отца хорошее впечатление.

“Если это вообще возможно”, – гадко шепчет подсознание.

Но я закапываю все сомнения в зародыше, с час стою под обжигающе горячим душем и, забравшись под хрустящее белое одеяло, засыпаю.

Были ли я рада, что вернулась в Англию?

Нет.

Я была в ужасе.

***

Элгин, Шотландия.

Воспоминания.

Призрак.

Мне страшно.

Мне чертовски страшно.

Высокие столетние деревья тянутся к темному небу, пока я, борясь с горящими легкими, продолжаю бежать. В темной чаще шотландского леса, сквозь которую едва проглядывается луна, наверняка водятся опасные хищники. И тем не менее на меня наводит ужас лишь один – тот, который гонится за мной.

По моим щекам текут слезы, я захлебываюсь ими, не сбавляя бешеного темпа.

Он выследит меня. Я знаю, он выследит меня, но я не сдамся.

Я не осторожничаю, пока несусь на всей скорости, стараясь часто менять направление.

Под кедами хрустят сломанные буреломами ветки. Скорее всего, меня слышно за милю. Особенно из-за шумного дыхания и сумасшедшего сердцебиения, застрявшего где-то в горле. Однако я не собираюсь повторять одну и ту же ошибку дважды: если я спрячусь, он найдет меня.

Он всегда меня находил, потому что он чертов охотник.

Мои руки исцарапаны, а ноги ватные настолько, что я готова упасть навзничь и никогда более не вставать. Но я не сдаюсь, продолжаю бежать, пока не слышу позади себя тихий смех.

Желудок проваливается куда-то вниз, и я задыхаюсь от страха, когда выхожу к реке.

Как это… как это возможно? До моего сознания доходит пугающая истина.

Нет, нет, нет… нет!

Черт возьми… этот подонок специально загонял меня в тупик.

Мое сердце колотится, и холод охватывает мои нетвердые конечности. Мне не нужно видеть это, чтобы почувствовать изменение атмосферы.

Он близко.

Он позади меня.

Резко свернув направо, я скольжу кедами по влажными камням, покрытыми густым мхом, и к моему ужасу правая нога подворачивается. Я теряю равновесие и готовлюсь к болезненному падению, но сильные руки дергают меня на себя, выбивая из моей груди весь воздух.

– Поймал тебя, – его голос, хрипловатый и низкий, звучит пугающе.

Я чувствую за спиной его твердую грудь, которая мерно вздымается, будто он не гнался за мной чертовы пять миль.