Я буду мстить - Виктория Селезнева

— Так вот. Он значит берёт, письмо обратно запечатывает и кладёт в ящик стола со словами: «Игнорируем неделю. Там гляди они уже стёрты будут, а потом мы с армией прибудем и треть Салемской Империи нам отойдёт, а это очень хорошие земли». Я вроде как-то не обратил должного внимания, ну, вы же мне никто. А потом я спросил, почему Альберан не видно, заволновался. Через несколько часов мне доложили, что она тут. А потом не помню. Кстати, тут очень красиво, ни разу здесь не был.

— Сам в шоке, — сказал Георг, — всё в золоте, мраморе, инкрустировано драгоценными камнями, а на бумагах: «Инфляция! Последнее отдали».

Чтобы вы, дорогой читатель, понимали: этот мир отнюдь не отсталый. Здесь знакомы и с инфляцией, и с современной медициной. Скорее даже более современной, так как этап скальпеля здесь давно прошли. Так же тут есть техника, только подключается она к магическим накопителям, да и нужна в небольших количествах. Конечно, здесь не смартфонов, вместо них переговорные зеркала, передающие изображения с одного на другое, нет компьютеров с их играми, но есть к примеру, планшеты-таффы (очень дорогая вещь)

— Золото, и всё это, — я обвела руками зал, — зачаровано, мои предки покрыли абсолютно всё заклинанием, которое проклинает того, кто попробует прикоснуться к этому со злыми намерениями. Так что она была права. Ладно, нам ещё витраж восстанавливать, пойдёмте.

Я махнула рукой в сторону двери и пошла. Георг что-то недовольно прошипел, но изволил двинуться. Мы шли ещё минут 8, попав в 3 другие зала, отделанных в едином стиле, прежде чем дошли до Переговорной Залы, где и должны были попробовать договориться.

Зал был на удивление похож на тронный по своему внешнему виду. В голове промелькнуло воспоминание, как мы сидим с девочками и пьём тут чай. Если сравнивать тогда и сейчас, то ничего почти не поменялось, за исключением пары деталей. Огромнейшее пространство, окружённое стенами из серого камня, было, в основном, занято вазонами в половину человеческого роста, в которые вставляют живые цветы в дни праздником или при приёме делегаций. Они были сделаны из материала, очень похожего на китайский фарфор, да и рисунок был очень похож — бело-голубой узор. В зале было 12 стрельчатых окон, где вместо стёкол был бело-голубой витраж, изображающий различные этапы развития нашей Империи. Возле каждого висел флаг, как в средневековом замке, олицетворяющий 12 ведьминских родов. На стенах, чуть ниже флагов, висели карты Империи и отдельных её областей и городов. Пол покрывал идеально белый ковёр, по которому было невероятно легко ступать, а в центре всего этого великолепия, прямо посередине, стоял огромный дубовый стол на 13 персон для переговоров. В качестве стульев были удобные кожаные кресла небесно-голубого цвета, сделанные из кожи вордана — уникального животного с невероятно мягкой кожей. Это животное раньше использовалось как средство для полётов, когда порталы надоедали. Представляло оно собой голубого дракончика размером с автомобиль, без хребта на спине и обычными зрачками. Перед каждым креслом лежал тафф для отображения информации.

— Присаживайтесь, — я указала рукой на кресла, — отодвигать не будем, сами как-то.

— Я всё ещё не против продолжить боевые действия, — сказал Георг как бы «между делом».

— Давайте поговорим и договоримся, сказала Таня, которой кресло отодвинул Берит, присевший на соседнее, и очаровательно улыбнулась.

— Не быть вам королевой, Татьяна, вы слишком слабовольны.

— Ага, пока до сласти не дорвалась. Там и когти, и зубы, и воля будут, — хмыкнула Мария, — я помню её характер. С виду ангельский, а на деле не гнушается ничем, кроме убийства. А улыбка — один из способов достижения цели.

— Это всё лирика, — произнесла я, — и отступление от темы. Я лично предлагаю условия Горинского договора.

— Какого?! Который был 500 лет назад? Это шутка? — произнёс Георг.