Я буду мстить - Виктория Селезнева

Сам зал был оформлен в стиле «а-ля будуар императрицы», в красно-черных тонах. Голые суккубы и инкубы сновали туда-сюда, периодически начиная устраивать оргии прямо тут. В центре зала стоял фонтан, где вместо воды была кровь, буквально воняющая вишней! Ой, спасибо вам, Георг, с меня шоколадка!

— Будете кровь? Спросила маленькая девочка-человек в каких-то лохмотьях, протягивая мне бокал. Бледная кожа, надрезы на руках и шее. Передо мной стояла живая кормушка!

— У тебя есть родные? — спросила я, ужаснувшись. Девочка кивнула, — они тебя любят? — и снова кивок,

— Домой хочешь?

— Да, — прошептала она, а глаза сверкнули надеждой, — Вас же можно купить, так? — спросила я, а девочка потянула меня за собой к какому-то алому дивану. По пути я увидела, как визжащую девушку-человека завалили на стол и перерезали ей горло. Я даже остановилась. Кровь текла по белоснежной шее рыжей, все ещё прекрасной красавицы. Вампиры моментально подскочили к телу, и, если мне маньяк казался отвратительным, то он и рядом не стоял. Её кусали везде, разрывали, пытались отнять друг у друга… Тошнота подкатила к горлу, желудок яростно просил очиститься.

— Вон, у неё покупают, — сказала девочка. Я подошла к дивану, на котором Йоханнесон перестал быть тем напыщенным красавцем. Он выполнял каждую просьбу девушки, сидящей перед ним, чтобы то ни было. И ему было плевать на невесту, на всех! Мне стало ещё хуже от осознания кто эта девушка. Вот правда, вспомнишь отходы, вот они и уже перед тобой.

Это действительно была Алена, пропавшая без вести пять лет назад, ну, уже шесть. Также это объясняло выбор парфюма вампира, ведь он так мечтал угодить своей госпоже. У меня ноги не позволяли приблизиться. Я уже хотела развернуться и уйти, но девочка прошептала:

— Только она может отпустить.

— Тогда стой чуть за мной, и чтобы я не сказала — молчи, — девочка опять кивнула. Плюнув на все, гордо вскинула голову и подошла к дивану, мило улыбнувшись. Какова вероятность, что она узнает моё лицо? Пятьдесят-на-пятьдесят!

— Простите, — выдала я, когда её белокурая голова повернулась ко мне лицом, — я хочу купить эту девочку себе в качестве служанки и, пожалуй, удалиться. Это возможно?

— Возможно, рыжая, — усмехнулась девица, а я совсем чуть-чуть сжала зубы, до скрежета. Вспомнила, гадюка, и меня, и прозвище мое, — вот уж не ожидала тебя тут увидеть. Что ты стоишь, присядь, — и она указала глазами на пол перед собой.

— Я ещё в ногах твоих не сидела, — выдала я спокойным тоном, — ты на заносись, Алена! Не забывай, кто ты на самом деле.

— А мне напомнить кто ты, — сползла улыбка с её лица, — девочка для битья?

— Время проходит, все меняется. И если раньше били меня, то теперь бью я, могу продемонстрировать на тебе, — сказала я.

— Хах, — сказала она, — я не выпущу тебя, да ты и сама не захочешь, — сказала она, а я начала закипать. Звуки сливались в один общий гул, а тошнота ещё сильнее давила.

— Я сказала: выпусти меня и девочку, — прошипела я, но та лишь отрицательно помотал головой и рассмеялась. Я в ответ лишь села на диван, приняв расслабленную позу и аккуратно положив руку на бедро, где под иллюзией был мой излюбленный обсидиановый кинжал.

— Ты что себе позволяешь? — сказала она нарочито громко, привлекая к нам внимание. Секунда — и музыка стихла, все остановились, но не из-за её недовольства. Кинжал был уже рядом с её шеей.

— Ещё ничего, — огрызнулась я, — но поверь, я могу. Как я помню, если я прикончу тебе, то стану новой главой преступного мира, так? — горло собеседницы дернулось от шумного сглатывания, — но мне это не надо. Теперь я требую две грамоты о неприкосновенности: на меня и на девчонку, и девочке на всю её семью!