Осмелься - Саммер О'Тул

"Мне все равно, с кем ты спишь, даже если бы я могла уследить за всеми". В его глазах вспыхивает ярость, а затем он мрачно смеется, проводя большим пальцем по нижней губе. Возвращается Лулу и ставит два наших напитка на стол. Он наклоняется вперед и двигает свой по столу.

"Не похоже, что тебе есть дело до того, с кем я встречаюсь", — замечаю я.

В морозной голубизне его глаз, потемневших от тусклого света, вспыхивает озорство. "Вот тут ты ошибаешься…"

"Ты не имеешь права", — вмешиваюсь я.

"Может быть". Он пожимает плечами, затем поднимает бокал, и его губы останавливаются на ободке, пока он говорит. Его голос такой тихий и низкий, что мне приходится наклониться, чтобы расслышать. "Но это не значит, что мысль о том, что у тебя есть кто-то еще, не заставляет меня сгорать от зависти. Мне хочется притянуть тебя к себе на колени и зарыть свой член в тебя прямо здесь, чтобы никто и не пытался".

По моей шее пробежали мурашки, и я сузила глаза. " Хотела бы я посмотреть, как ты, блядь, попытаешься".

Он отставляет свой бокал и смотрит на меня решительным взглядом, нежно проводя пальцем по ободку бокала. "Это смелость?"

"Нет…" Все лампы разом гаснут, словно задутые свечи.

Единственным источником света остается красный неон. На несколько секунд клуб погружается во тьму, прежде чем ореол красного света опускается на помост в центре зала. В центре небольшой сцены стоит кресло, похожее на трон. Впервые за сегодняшний вечер его занимает мужчина в черном костюме и балаклаве. Женщина стоит перед ним на коленях, ее голова покоится на его бедре, а рука в перчатке перебирает ее волосы.

Вороно-черные волосы. Джульетта.

Когда она сказала, что выступает сегодня вечером, я подумала, что она будет петь, может быть, танцевать стриптиз или заниматься хореографией у шеста. Теперь я понимаю, почему она назвала это выступлением.

На ней только кружевной боди на бретельках с глубоким декольте. Табурет медленно поворачивается, открывая полный зал для обзора со всех сторон. Настоящая демонстрация. Начинает звучать зловещая, но знойная музыка, и я чувствую басы глубоко в груди, мое сердце пульсирует с каждым тяжелым ударом.

Я вижу, как шевелится его рот, и удивляюсь, когда слышу его слова, звучащие поверх музыки. "Встань для меня, куколка. Время играть". Звук тихий, слегка приглушенный, но его определенно слышно. Должно быть, сцена оборудована звуковой аппаратурой. Незаконное возбуждение пляшет по моей коже, словно невидимые искры.

Джульетта встает. Она похожа на падшего ангела, завернутого, как подарок, в черное кружево. Готова к тому, чтобы быть брошенной на порог дьявола. Он раздвигает колени и притягивает ее к себе. Достав черную веревку, он связывает ее руки вместе, чтобы они оказались перед ней. Он встает, стягивая кожаные перчатки с запястий. Движения незначительные, но мощные, словно она всего лишь игрушка, с которой он готовится поиграть.

"Ложись и дай мне этот прелестный ротик". Его слова разносятся по комнате, и в моей крови поднимается жар, а желудок опускается.

Следуя его указаниям, она ложится на спинку кресла, свесив голову с одного подлокотника, а ноги — с другого. У меня все сжалось в комок, когда он встал перед ее свесившимся лицом и расстегнул ремень.

"Неужели он действительно собирается…?" шепчу я.

"Трахать ее горло?" Голос Лохлана звучит сдавленно и скрежещуще. "Да… и даже больше. Хочешь уйти?"

Мои глаза на секунду покидают сцену и смотрят в его сторону. Я не думаю, прежде чем говорить. "Нет". И это абсолютно честный ответ. Я не хочу уходить. Я хочу остаться. Я хочу наблюдать, как эту прекрасную женщину насилует этот дьявольский мужчина в маске.