Осмелься - Саммер О'Тул

Моя нога плотно прижата к его плечу, я раздвинута и обездвижена. Этого достаточно, чтобы свести меня с ума. Мой клитор жжет, но его нежные прикосновения ничем не облегчают жжение и не заменяют его чем-то лучшим. От его похотливых стонов, когда он наблюдает за столкновением наших тел, у меня сводит живот.

Я порывисто дергаю ногой, и он замирает, крепче прижимаясь ко мне. Я замечаю, что кровь из пальцев, которые я прокусила, запеклась на моей коже. В этом зрелище есть что-то плотское. Оно пробуждает во мне жажду, от которой у меня перехватывает дыхание.

Я замечаю на стойке пустую бутылку из-под пива. Я протягиваю руку, чтобы дотянуться до нее. Лохлан отпускает мою ногу, чтобы схватить ее раньше меня. Воспользовавшись моментом, я бью его обеими ногами. От удара он отступает назад, и я скребусь по прилавку.

Мне нравится, как он смеется, когда я убегаю. Он леденящий, дикий и яркий. Идеальное описание его. Он заставляет мой пульс учащаться от страха, но также заставляет меня улыбаться и смеяться в ответ.

На этот раз, когда он пускается в погоню, нет никакого медленного рысканья. Кажется, что он настиг меня в полсекунды, хотя мы пересекли огромную комнату. Моя рука ударяется о стекло, когда он прижимает меня к окну от пола до потолка с видом на океан.

"Мне так надоело, что эта штука встает между мной и тем, что принадлежит мне", — рычит он и кусает за горло моей рубашки. Зубами и одной рукой он рвет материал. Теперь он рвет ее обеими руками, задирая ее на спине.

Я убираю руки от окна, чтобы позволить рубашке упасть с моих рук, и слышу, как он снимает трусы. Как только мы оказываемся полностью обнаженными, он обхватывает мои запястья и прижимает их к стеклу. Я пытаюсь сопротивляться, но его теплое, твердое тело прижимает меня к стеклу.

Он лижет мою щеку и грубо говорит мне на ухо: "Борись со мной, и мне будет больно. Скажи, что это слишком много, и я сделаю это сильнее. Попроси меня остановиться, и я сделаю это". Холодное обещание в его словах заставляет меня дрожать. "Зная это, ты все еще хочешь, чтобы я заставил тебя принять это?"

"Да". Это самое уверенное "да", которое я когда-либо давала.

Он берет оба моих запястья в одну руку над моей головой. Моя кожа покалывает, когда он проводит другой рукой по моему позвоночнику. Я выгибаю спину под его тяжелой ладонью, и он благодарно хмыкает.

Он вводит свой член в мой вход и стонет. "Боже, мне не терпится трахнуть тебя, красотка".

Я хнычу, так отчаянно желая почувствовать его внутри себя. Мое тело пылает, пока он медленно вводит свою толстую головку. "Лохлан", — лепечу я, сходя с ума от нужды. "Пожалуйста".

"Мне нравится, когда ты умоляешь". В его тоне я слышу дерзкий оскал губ, и это заставляет меня извиваться и трепыхаться в его хватке. В ответ он заводит одну руку мне за спину и сжимает мое бедро, полностью погружаясь в меня.

Я вскрикиваю от внезапной полноты. Он отстраняется на полпути, а затем снова входит в меня так глубоко, что у меня перехватывает дыхание. Я опираюсь одной рукой о стекло, чтобы поддержать себя. Он держит меня за бедро до синяков, чтобы насадить меня на свой член.

Я вижу его отражение в окне. Его глаза закрыты, а лицо искажается при каждом толчке. Внезапно они распахиваются и встречаются с моими. По ту сторону стекла небо темного индиго и фиолетового цвета, усыпанное блестящими звездами.

Наши отражения словно висят в небесах.

Он трахает меня так, будто мы в аду.

Каждый удар жестокий, заставляющий меня задыхаться, отчаянно нуждаться в передышке и в то же время жаждать еще и еще. "Не сдерживайся, ты меня не сломаешь".

"Детка, я не сдерживаюсь. Я не могу быть вместе с тобой. Не могу, черт возьми". Его голос неровный и хриплый, но в нем есть печаль, от которой у меня защемило в груди. "Это я ломаюсь, когда нахожусь в тебе".